Сладкая боль - Ребекка Джеймс Страница 31

Вся кровать в пауках. Шевелящаяся черная масса. Их так много, что под ними почти не видно простыни. Сплошное одеяло из пауков. Сцена из ночного кошмара.

Блин.

Я отступаю и зажимаю рот рукой, подавляя рвоту. Пауки сползают по ножкам кровати на пол, карабкаются на стены. Оглядевшись, я понимаю, что они уже расползлись по комнате. Твари повсюду — на занавесках, на потолке, на подоконнике. Некоторые подбираются к моим ногам.

— Твою мать! — охваченный ужасом и отвращением, я начинаю лихорадочно отряхиваться, после чего пулей вылетаю из комнаты, захлопнув дверь, и бегу вниз. Лилла болтает с Маркусом на кухне.

— Пауки! — запыхавшись, выпаливаю я.

— Что? — Лилла выплевывает пиво. — Что ты сказал?

— В моей комнате полно пауков!

Она смотрит на меня как на психа.

— Только без паники. Возьми репеллент. Или тапочек потяжелее, или газету.

— Их там сотни, — отвечаю я, качая головой. — Пойдем наверх, я тебе покажу.

— Нет, спасибо. — Лилла вздыхает с досадой, явно убежденная, что я пытаюсь хитростью оторвать ее от Маркуса. — Что я, пауков не видела? Но если ты так испугался пары каких-то букашек, Тим, то, конечно, я могу подняться и…

— Все в порядке? — Рядом с Лиллой появляется Анна.

— Нет. Поднимитесь ко мне в комнату, — говорю я, обращаясь ко всем троим, — и посмотрите сами.

— О Боже… — ахает Лилла, увидев пауков.

Анна вскрикивает, закрывая рот обеими руками.

— Это какая-то шутка? — интересуется Маркус.

— Не знаю. Если так, то не смешная.

Мы стоим и осматриваемся. Анна медленно пятится к двери. Лилла вздрагивает.

— Ничего себе… — говорит она.

— Вот именно, — отвечаю я. — Репеллента, по-моему, маловато будет.

Она шагает по комнате, по пути старательно давя тварей, берет книжку и с размаху опускает на паука, бегущего по столу.

— Не поможет, — говорит Маркус. — Ты только разведешь грязь. У меня есть идея получше. Лилла, пошли.

Лилла выходит вслед за ним из комнаты. Анна стоит в коридоре. Она расширившимися глазами смотрит на пауков, на пол, на стены, на потолок, ее взгляд мечется туда-сюда. Девушка заламывает руки.

— Анна, ты в порядке?

— Поверить не могу… кто… — не договорив, она качает головой.

— Понятия, блин, не имею, кто, — отвечаю я.

Лилла и Маркус возвращаются с двумя пылесосами. Я беру один, Маркус другой, а Лилла расхаживает по комнате и распоряжается. Уходит минут двадцать, чтобы засосать пауков, которые в панике бросаются врассыпную, заставляя нас подскакивать и вскрикивать. Отвратительное занятие. Мы водим шлангами вдоль стен, по углам, по всей длине занавесок. Маркус залезает на стол, чтобы очистить потолок. Я открываю гардероб и осматриваю одежду.

Избавив постель от пауков, я замечаю одну штуку, которую не видел раньше. В изголовье лежит большая плоская коробка. Картонная подарочная коробка, красная, с узором из серебристых звезд. Крышка снята и лежит на подушке рядом.

Коробка пуста. Несомненно, пауков принесли именно в ней.

— Ничего себе подарок! — восклицает Лилла. Закрыв коробку крышкой, она швыряет ее на пол и отбрасывает пинком. — У кого-то тут извращенное чувство юмора.

Анна ждет и наблюдает, стоя в дверях.

Осмотрев в поисках пауков все углы и мебель, мы выключаем пылесосы.

— Нужно перестелить постель, — говорит Лилла. — На всякий случай.

— Ты права.

Анна приносит чистое белье и помогает Лилле. Вдруг она вскрикивает, так что мы подскакиваем. Когда она понимает, что просто коснулась рукой края матраса, то виновато улыбается. Лилла хихикает.

— Извините, — говорит Анна. — Извините.

— Ну, теперь ты будешь в безопасности, — замечает Лилла. — Хотя готовься к паре неприятных сюрпризов, когда будешь надевать ботинки. И особенно тщательно проверяй трусы.

Она хватает Маркуса за руку и предлагает спуститься и потанцевать, чтобы сбросить стресс. Маркусу, кажется, эта идея не особенно греет душу, но он все-таки тащится вслед за Лиллой.

— Давай лучше вернемся к гостям, — предлагаю я Анне.

Она молча кивает.

Я наблюдаю, как она спускается следом за Лиллой и Маркусом по лестнице, а сам возвращаюсь в комнату, чтобы напоследок оглядеться. Прежде чем уйти, я присаживаюсь на корточки рядом с коробкой и приподнимаю крышку. На дне коробки, почти неразличимый на белом фоне, лежит сложенный листок. Я разворачиваю его и обнаруживаю написанное от руки послание.

«С днем рождения, Тим».

Но вовсе не содержание заставляет меня уронить листок, а почерк. С характерным левым наклоном. Почерк Анны.