Кровные связи - Дэн Уоделл Страница 30

Он закончил разговор и решил позвонить в полицию Уэст-Мидленда. Но едва он начал набирать номер, как телефон зазвонил. Это был дежурный сержант из полицейского участка Ноттинг-Хилл. К ним пришел человек и заявил, что знает кое-что об убийстве. Он хотел поговорить с самым главным из них. «Этот парень принес с собой какой-то сверток, сэр», — тихо сказал сержант.

Когда Фостер и сержант Дженкинс прибыли в Ноттинг-Хилл, мужчина сидел в комнате для допросов, обхватив ладонями чашку с чаем. Он был в простой, но стильной одежде: темно-синем джемпере, надетом поверх рубашки с расстегнутым воротом; густые черные волосы небрежно спадали на лоб прядями. Лицо грубое, но кожа на удивление чистая, и это затрудняло определение возраста. Светло-голубые глаза мужчины показались Фостеру знакомыми.

На столе стояла коробка из-под обуви.

— Простите, что задерживаю вас, — произнес Фостер.

Мужчина кивнул и слегка улыбнулся. У него был отсутствующий взгляд и бледное лицо. Похоже, он не в себе.

— Саймон Перри, — медленно проговорил он.

Имя тоже показалось Фостеру смутно знакомым, но он не сводил глаз с коробки на столе.

— Что там, сэр? — спросил Фостер.

Понадобилось время, прежде чем сказанные им слова преодолели стену шока и недоумения, которая, видимо, окружала Саймона Перри. Наконец он бесстрастно ответил:

— Глаза моей сестры.

— Вы — единственный, кто держал их в руках?

— Насколько мне известно, да.

— Нам нужны отпечатки ваших пальцев. Чтобы определить, которые из них принадлежат вам.

— Конечно.

Фостер надел латексные перчатки и поднял крышку.

Дно коробки было выложено ватой. Там лежали два глаза. Фостер удивился, какими они оказались большими: белки размером с мячик для гольфа, из-под них торчали обрывки глазного нерва. Он сообразил, какая значительная часть глаза остается скрытой. Глаза выглядели совершенно нетронутыми, значит, их вынимали осторожно. Они были почти лишены цвета — лишь светло-голубой оттенок радужной оболочки. Вероятно, пигмент исчез после извлечения.

Фостер закрыл коробку.

— С чего вы взяли, что это глаза вашей сестры?

— Из-за цвета.

— Если честно, то мне они показались бесцветными…

— Она была альбиносом.

— Она — альбинос?

Перри сидел, уставившись в одну точку, словно не слышал его вопроса.

В разговор вмешалась Хизер:

— В чем это проявлялось?

— Светлая кожа, светлые волосы, но, главное, ее глаза. Они были очень светлыми. Она была первым альбиносом в нашем роду. Рецессивный ген Демми являлся показателем вырождения.

— Демми?

— Сокращенно от Демсон [4].

— Это ее имя?

— Нет. Ее звали Неллой. Демсон — прозвище, ее старшую сестру звали Плам [5], а ее настоящее имя — Виктория. Семейная шутка.

«Тонкий английский юмор высшего света», — решил Фостер. Нелла — одно из имен, которые перечислил ему Барнс.

— Вам было известно о каких-нибудь татуировках у сестры? — спросил он.

И снова последовала пауза, пока Перри понял суть обращенного к нему вопроса.

— Не помню. У меня не было возможности изучить ее так близко. Но я не удивлюсь, если она делала себе татуировки.

— Простите, что задаю вам столь нескромный вопрос, мистер Перри, но у вашей сестры были грудные имплантаты?

Перри уставился на него, и Фостер догадался, что он просто пытается подобрать слова.

— Да. Ее необычная внешность обращала на себя внимание. Впрочем, она никогда не была обделена вниманием. И ей это нравилось. Да что там имплантаты! Она вела колонку в газете, афишировала свои романы с мужчинами.

«Отлично, — подумал Фостер. — Если тело в морге — действительно она, то через час весь Лондон начнет кипеть. Серийный убийца, жертва — светский персонаж и журналистка, полиция упустила возможность поймать преступника». Он уже представил заголовки статей в газетах.

— Вы тоже журналист? — поинтересовался Фостер.

— Нет. Я член парламента.

Будто и без этого мало материалов для сенсации! Любопытно, каким образом удалось семейству Перри подняться на верх социальной и карьерной лестницы: благодаря упорному труду или выгодным связям с бывшими одноклассниками и друзьями семьи? Скорее всего последнее — так делаются легкие деньги.

— Когда вы в последний раз общались с Неллой?

Саймон Перри не сразу отреагировал на настоящее имя сестры.

— В пятницу днем. Она и ее новый парень, художник, должны были прибыть на обед вчера вечером. Она позвонила и сказала, что придет одна, потому что они поссорились. Но так и не приехала. Я решил, что они помирились. Звонил ей на мобильный, но он был отключен. Я думал, что позднее она обязательно извинится. Сестра умела это делать, могла заставить тебя простить ей что угодно.

Фостер поднял голову и увидел, что по щекам мужчины покатились слезы.

— Извините, — пробормотал Саймон Перри, доставая платок из кармана брюк.

— Не нужно извинений. Можете не стесняться нас.

Дженкинс вышла из комнаты и вернулась со стаканом воды. Она поставила его на стол, и Перри с благодарностью посмотрел на нее.

— Вы знаете что-нибудь о ее молодом человеке?

— Полагаете, он может иметь к этому отношение?

— Трудно сказать, — пожал плечами Фостер.

— Я мало знаю о нем. Он был немного позером, но не производил впечатления человека жестокого.

— Когда вы нашли коробку?

— После ленча. Она лежала на ступенях. Я пошел выносить мусор и увидел ее.

— Мы должны забрать коробку и глаза для экспертизы. Кроме того, нам придется осмотреть ваш сад, поговорить с вашими соседями, вероятно, они видели кого-нибудь или что-нибудь подозрительное прошлой ночью либо сегодня утром.

Оставался еще вопрос, который Фостер собирался задать.

— Нам необходимо, чтобы вы опознали тело молодой женщины, которую убили прошлой ночью. Вы в состоянии сделать это?

Перри медленно кивнул, словно находился в трансе, и оттянул кожу на подбородке.

— Разумеется, — твердо заявил он. — Только мне нужно позвонить. Вы можете оставить меня на несколько минут?

Фостер и Хизер вышли из комнаты.

— Убийца становится более изощренным, — прошептал Фостер. — Уверенным в себе. Однако преступники всегда ошибаются, когда начинают играть в несколько игр одновременно.