Перо динозавра - Сиссель-Йо Газан Страница 27

— Мне все равно, — ответила она.

Йоханнес посмотрел на нее ошеломленно:

— Я тебе не верю.

— Тем не менее, — пробормотала Анна. Она полуобернулась на стуле и растерянно посмотрела на Йоханнеса. — Мне кажется, что меня совершенно не тронуло, что он умер.

Она повернулась к своему монитору и принялась проверять почту. Йоханнес продолжал сидеть, повернувшись к ней, как будто собирался что-то сказать. Сесилье прислала письмо с фотографией Лили, сделанной накануне перед сном. Лили широко улыбалась в камеру, сидя в пижаме, которую Анна не узнавала, глаза блестели, малышка обнимала Блоппена. Сесилье ее подстригла, что ли? Анна присмотрелась получше, пытаясь понять, в ракурсе ли дело или Сесилье действительно отрезала младенческие кудряшки Лили. Йоханнес продолжал сидеть, повернувшись к ней.

— Почему ты не спал ночью? — спросила она, не отводя взгляда от монитора. Глаза Лили сияли, как будто она не могла представить себе места лучше, чем эта бабушкина кровать, заваленная книгами с картинками, которые Сесилье взяла для нее в библиотеке. Йоханнес устало опустил голову на руки, и это его движение заставило Анну развернуться и посмотреть на него.

— Долго рассказывать. Мы познакомились несколько недель назад в «Красной маске», — сказал он, — и очень быстро нашли общий язык. Но не в том смысле, с моей стороны по крайней мере. И теперь это все разрослось в классическую любовную драму с письмами, с ночными телефонными разговорами, — он смущенно улыбнулся. — Анна, — прибавил он вдруг, как будто перебивая самого себя, и вздохнул. — Меня ужасно мучает совесть…

— Ну, если ты не влюблен — значит, ты не влюблен, ты просто должен четко это объяснить…

— Нет, — перебил Йоханнес. — Меня мучает совесть из-за тебя, потому что… — он выглядел измученным, — …потому что я зачем-то сказал этому полицейскому, что… Сам не знаю почему, но я сказал, что…

Тут у Анны зазвонил телефон, и она принялась рыться в сумке. Когда она наконец до него добралась, уже включился автоответчик. Звонил Тюбьерг, но никакого сообщения не оставил. Значит ли это, что он уже что-то знает, промелькнуло у Анны в голове. Она бросила телефон на стол и снова сосредоточилась на том, что говорил Йоханнес.

— Прости, пожалуйста, что ты сказал?

Йоханнес посмотрел на нее виновато.

— Я рассказал этому полицейскому о том, что ты говорила летом, — сказал он наконец.

Анна смотрела на него удивленно:

— Что я говорила летом?

— Ну, что ты хочешь делать Хелланду разные гадости. Я рассказал полиции, что тебе не очень нравился Хелланд, — вздохнул Йоханнес.

Анна уставилась на него.

— Да, но зачем? — спросила она наконец.

Йоханнес пожал плечами:

— Потому что я идиот. Извини. Я прекрасно знаю, что ты не имеешь к этому никакого отношения, — Йоханнес смотрел на нее устало.

— Я думаю, чер… — начала было Анна, но тут снова зазвонил телефон. — Да в чем же дело! — в ярости сказала она, глядя на экран. Это снова был Тюбьерг. — Тюбьерг? — сказала она в трубку.

— Анна, — шепотом ответил Тюбьерг, — вы слышали, что случилось?

Анна вздохнула.

— Да, — ответила она.

— Я вынужден отменить нашу сегодняшнюю встречу. Я не могу… — Связь была ужасной. — Приходите в другой раз. Как-нибудь на следующей неделе.

— На следующей неделе? — воскликнула Анна, отталкивая свой стул от стола. — Вы что, серьезно? Тюбьерг, нам нужно поговорить. Я должна сдать этот экзамен, и я хочу… — она набрала побольше воздуху и попыталась взять себя в руки. — Я должна сдать этот экзамен, Тюбьерг, — настойчиво повторила она. — Да, то, что случилось, это ужасно, это просто дерьмо какое-то. Но я должна сдать этот экзамен, вы меня слышите?

— Я не могу, — он положил трубку.

Анна повернулась к Йоханнесу, на глазах у нее выступили слезы.

— Не переживай, — сдавленно сказала она, — ты не единственный, кто меня подвел.

— Анна, — умоляюще сказал Йоханнес, — я правда ужасно расстроен. Я не знаю, почему я это сказал. Я так и объяснил этому Мархаугу. Что я не знаю, зачем я это сказал. Что ты наверняка не имеешь никакого отношения к смерти Хелланда. Я был просто не в себе.

Анна поднялась и направилась к выходу.

— Ты куда? — робко спросил Йоханнес.

— В музей, чтобы найти Тюбьерга.

— Обязательно сейчас? Ты не можешь остаться еще ненадолго? Мне скоро пора идти, и я не хочу уходить… когда мы в ссоре.

— Ну, это не мои проблемы, — холодно заметила Анна.

Она зашагала по коридору в сторону музея. Было слышно, как Йоханнес громко вздыхает у нее за спиной.

Эрика Тюбьерга всегда можно было найти в одном из трех мест: в его кабинете в подвале, в столовой или за столом у окна перед дверью в Зал позвоночных, где он измерял кости. Сначала Анна зашла в Зал позвоночных. Тюбьерга там не было. Потом она спустилась в столовую. Снова никаких следов Тюбьерга. Вдалеке за круглым столом сидела компания молодых ученых. Пахло табаком для трубки. Оставался только его кабинет в подвале.

С тех пор как Анна впервые побывала в кабинете Тюбьерга, он не переставал ее удивлять. Тюбьерг, будучи одним из ведущих мировых экспертов в области динозавров, занимал крошечный, отсыревший кабинет. Создавалось впечатление, что факультет пытается убрать его с глаз долой. Две стены в этом помещении от пола до потолка были заняты книгами, у третьей стоял письменный стол Тюбьерга, а у четвертой, под подвальным окном, стоял низкий стеллаж с моделями динозавров и собственными публикациями Тюбьерга. Однако сейчас дверь была заперта, Анна заглянула через стекло, но в кабинете было пусто, свет не горел. Она вытащила из кармана мобильный телефон и набрала номер Тюбьерга. Никто не ответил, и тогда она достала бумажку из стоящей рядом урны для бумаг и написала ему записку.

«Нам нужно поговорить. Пожалуйста, позвоните мне, чтобы мы могли договориться о новой встрече», — написала она и прикрепила записку на дверь. В ту же минуту где-то в коридоре зажегся свет, и только тогда она поняла, как вокруг темно. Кто-то прошел мимо низких подвальных окон, пара красных сапог процокала каблуками по плитке. У Анны громко билось сердце, пока она ощупью пробиралась к выходу из подвала в кромешной темноте. Почти у самой входной двери она нащупала выключатель и включила свет. Вокруг было пусто и тихо.

Анна и Карен учились в одном классе и были лучшими подругами, поэтому, пока они росли в Брендерупе, под Оденсе, они все время проводили вместе. Однажды, гуляя в Фёдрингском лесу, они познакомились с Трольсом. Накануне отгремел ураган, вокруг валялись вырванные из земли деревья с обнаженными корнями, напоминавшими гнилые зубы, и девочкам было строго-настрого запрещено играть в лесу. Тем не менее они бродили среди гниющих листьев и подстрекали друг друга прыгать в воронки. Они слышали, что ветер может поставить деревья обратно на свое место, и тогда тебя раздавит. Карен была самой смелой. Она не боялась становиться под самыми корнями, торчащими из умирающего дерева, так, что комочки земли сыпались ей на плечи, пока она торжествующе поднимала руки к небу. Они углублялись все дальше и дальше в лес и вдруг вспомнили о той божьей коровке, которую кто-то сделал из пня после вырубки леса. Интересно, устояла ли она в ураган? Сразу было решено пойти проверить, как она там, раз уж они все равно были рядом. А вдруг божью коровку вырвало из земли, и она лежала на спине, задрав лапки?