Дикий остров - Брайони Пирс Страница 26

– Дин, глянь-ка! – визжала мать.

Сверху глухо послышались шаги отца. Его оторвали от исследования, и, заходя на кухню, он недовольно посмотрел сперва на меня, потом – на Уилла.

– Ну что такое?

– Ничего! Снова эта овца из школы сует нос не в свое дело! – Она грозно потрясла письмом. – Она заставила Уилла сходить… – мама понизила голос, как будто это было страшное ругательство, – к психологу!

– Без нашего согласия? – помрачнел папа.

– Это вроде как школьная традиция, – осторожно начал я, – мисс Кларк приходит к нам каждую среду и проводит воспитательные занятия для… – На этом месте я запнулся.

– Для… – сказала мама угрожающим тоном, желая услышать продолжение.

– Для таких ребят, как… – Я снова умолк. – Как Нора, например, – выдавил наконец я.

Нора была примечательна толстенными очками и истериками с визгом и воплями пять раз на дню.

– То есть для детей с проблемами в развитии? – уточнил папа.

Я кивнул.

– А теперь они хотят, чтобы и Уилл посещал эти занятия? – Мама смяла письмо в кулаке. – Да как они смеют

Папа подался было к ней:

– Дай взглянуть.

Мама спрятала письмо за спиной:

– Зачем это?

– Я хочу знать, что именно там написано.

– Это не важно. Эта ваша Кларк считает, что мой мальчик ненормальный! Да я в суд подам!

Уилл пристально пялился на меня.

– Что ж, – протянул папа, запустив пятерню в свою огненно-рыжую шевелюру, – вообще-то она профессионал… может, стоит хотя бы…

– Да ты с ума сошел! – Мама выкинула письмо в мусорное ведро, вынула и завязала пакет и вышла во двор.

Мы наблюдали за тем, как она с размаху закинула пакет в мусорный контейнер – вот так, нет его больше.

– Но проблема все еще есть, – мягко произнес папа, глядя на Уилла.

Мама задрожала от гнева:

– Ты считаешь моего сыночка «проблемой»?

– Наверное, у них был повод так написать. – Он обратился ко мне: – Бен, что случилось на этой неделе?

Я старался не смотреть на маму, которая уже нервно постукивала ногой и сверлила меня взглядом.

– Бен, – папа приподнял мою голову за подбородок, – скажи.

Я выпалил шепотом, не глядя на него:

– Он отрезал хвостик Анны.

– Что-что? – опешил папа.

– Потому что Анна не поделилась с ним чипсами.

Ух и большие проблемы у меня будут. Глаза-буравчики мамы неотрывно следили за мной. Уилл сидел сложив руки. На его лице не дрогнул ни один мускул.

– Кэрри, тебе об этом известно?

Мама скрестила руки на груди:

– Я была в школе. Все уже разрешилось.

– Почему мне не сказала?

– Все. Уже. Разрешилось. – Мамино лицо застыло, совсем как у Уилла.

– Что именно произошло? – Папа снова обратился ко мне, загораживая маму.

– Она должна была поделиться, – невнятно проговорил я, – он вежливо попросил.

– Но это же был ее перекус, – мягко ответил папа, – она не обязана делиться, если не хочет.

– Нет, должна! – вскрикнул я. – Все знают… – Едва не проговорившись, я зажал рот рукой.

– Что все знают? – настаивал папа.

– Я хочу пойти в комнату, – умоляюще попросил я, стуча ногами по ножкам стула.

– Оставь его, – резко приказала мама, – ему еще домашнее задание делать.

– Что все знают? – повторил папа.

Я судорожно сглотнул.

Папа встал.

– Я не дам тебя в обиду, Бен. – Он посмотрел на маму с Уиллом. – Просто скажи, что именно все знают?

Уилл опередил меня:

– Они знают, что должны делать то, что хочу я.

– Или будет хуже… – прошептал я.

– Мы можем разобраться и дома, – встряла мама, – без всяких психологов. Ему нужна семья. Я звоню в школу. Если эта женщина еще раз подойдет к Уиллу, я ее уничтожу!

Я с трудом разлепил глаза. Первое, что я почувствовал, была острая пульсирующая боль в десне. Я аккуратно пощупал пустоту языком и глотнул. Вкуса крови больше не было. Что ж, уже хорошо. Кряхтя, я перевернулся на спину. Голова дико гудела, и я почему-то чувствовал себя тоскливо. Но почему? Я изо всех сил напрягал память, но от вчерашнего дня оставались лишь жалкие обрывки.

Мне нужен был отдых, но без анальгетика снова заснуть я не мог. Я потянулся за фонариком и случайно опрокинул стоящую рядом бутылку с водой. Она помогла мне вспомнить последние слова Лиззи перед тем, как я вырубился: «Оставлю лекарства тут, вдруг тебе понадобятся».

Я стал наощупь обыскивать землю и в конце концов наткнулся на пачку таблеток. Не включая свет, я выдавил из блистера пару штук и запил их водой, которая подействовала на меня словно божественный нектар. Да, без света лучше – мои глаза и так были воспалены, все тело ныло, а я был сильно голоден. И все же царство Морфея вновь приняло меня в свои объятия. Организму нужно было восстановиться.

Но прежде, чем окончательно провалиться в сон, я услышал какое-то шуршание и заставил себя вновь открыть глаза.

– Грейди? – шепотом позвал я.

И уснул.

Ближе к концу марта Уилла официально перевели во второй класс, и он тут же попросил забрать домой нашего школьного питомца – ярко-рыжую морскую свинку по кличке Чубакка ^[27]. Он вооружился всем своим детским обаянием, широко распахнув большие серые глаза, и весьма убедительно изображая дрожащие губы.

– Сейчас очередь Мэтью, – сказала мисс Хип, – вы с Беном не записаны на эту четверть.

Нас никогда бы и не записали. Мама не потерпела бы в доме никаких животных, и я был уверен, что именно она настояла на том, чтобы нас не было в списке.

Уилл отступил на шаг, его глаза уже были на мокром месте. Но, сдержавшись, на этот раз он пустил в ход весь свой дипломатический арсенал: вручил Мэтью свою шоколадку, а мисс Хип – открытку с аппликацией из цветка и сердца, которую аккуратно смастерил в обеденный перерыв. В ней красовалась надпись: «Йа люплю вас миссес Хеп», – хотя уж я-то знал, что с правописанием у него проблем не было.

Он поднимал руку, отвечая на каждый вопрос учителя. Во время уборки Уилл даже выиграл наклейку за прилежность, а на уроке физкультуры прикрыл Мэтью, сказав, что это он сам пнул мяч за забор.

В конце занятий Мэтью подошел к мисс Хип и сказал, что не возьмет Чубакку.