Обман - А. Брэди Страница 26

На двадцать седьмом этаже Эй Джей выходит из лифта и ведет меня по коридору к своим апартаментам. В одной руке он держит ключ, в другой – мою руку. Он открывает дверь, и мы оказываемся в темной квартире, где почему-то пахнет осиной.

Я делаю мысленную инвентаризацию его вещей, выискивая «красные флажки», следы присутствия других женщин – что-нибудь, что заставило бы меня выбежать отсюда без оглядки и спастись от последствий этого ужасного решения. Но ничего особенного не вижу. В квартире чисто и все лежит и стоит на своих местах – за исключением банного полотенца, повисшего на руле велосипеда.

В раковине я замечаю несколько бокалов из-под вина и просто умираю от желания взглянуть, не осталось ли на каком-нибудь из них следов помады. Но Эй Джей провожает меня в гостиную, усаживает на диван и велит снять пальто. Только сейчас он отпускает мою руку и подходит к холодильнику.

– Выпить хочешь?

– Да, конечно. – Наверное, мне не следует больше пить, но надо как-то успокоить нервы.

Он приносит две бутылки «Хайнекена» и садится на диван рядом со мной, практически ко мне на колени. Затем наклоняется, берет пульт – от чего, я разобрать не могу, – и нажимает кнопку. Комнату заполняют звуки группы The National. Эй Джей откидывается на спинку дивана и своим плечом вдавливает меня в подушки. Он кладет руку мне на колено и попивает пиво.

Чувствую себя так, будто я голая, и нервничаю, но пытаюсь казаться раскованной и сексуальной. Когда мы были в баре, толпа придавала мне уверенности в себе, но сейчас шум не может прикрыть мое смущение.

Эй Джей ждет продолжения. Он слушает музыку, но не забывает поглаживать мое бедро.

– Мне надо пописать, – наконец выдавливаю из себя я. Необходимо хоть на время сбежать отсюда.

Он показывает, где ванная, я хватаю сумку, скрываюсь там и запираю дверь. Здесь все тоже в полном порядке. Запасные рулоны туалетной бумаги выстроились на полке над унитазом, журналы аккуратно сложены на маленьком столике, а в разных местах расположились открытые флаконы с одним и тем же одеколоном.

Я смотрюсь в зеркало, но мало что вижу. Алкоголь застилает глаза. Нужно как следует проморгаться, чтобы понять, как я выгляжу на самом деле. Смахнув из-под глаз крошки осыпавшейся туши, я лезу в сумку за своим набором для экстренных случаев. То есть для непредвиденного секса.

Я сбрасываю кеды и снимаю штаны, потом стягиваю белье и надеваю свежее. Замазываю темные круги под глазами и жалею, что сейчас я не загорелая. Наверное, у меня изо рта несет сигаретным дымом. Я выдавливаю капельку зубной пасты Эй Джея на кончик пальца и втираю в десны. Потом я писаю и снова надеваю штаны и кеды.

Первое, что я вижу, вернувшись в гостиную, – это лицо Эй Джея, освещенное голубоватым светом телевизора. Я подхожу к дивану, он улыбается и, не давая мне сесть, пристраивает меня к себе на колени. Я сажусь на него, как наездница, верхом, лицом к стене, а он стаскивает с меня свитер. Потом поднимает руки, сдирает с себя рубашку, бросает ее на пол, и вместе с ней туда же падают все мои опасения и заботы. Наша одежда разбросана по комнате. Он скидывает подушки на пол и ложится на меня сверху, а в руке его откуда ни возьмись появляется презерватив. Все плывет у меня перед глазами, я не вижу, надел он его или нет, но потом замечаю на полу яркую обертку и чувствую, как он входит в меня. Я закрываю глаза и подстраиваюсь под его ритм.

Образ Лукаса возникает перед моим внутренним взором, и я не к месту осознаю, что никто, кроме него, не видел меня голой уже больше года. Я тяжело дышу, во рту пересыхает, и я тянусь за бутылкой пива, а Эй Джей целует мою грудь и обнимает еще крепче.

Большая часть пива проливается на диван и на меня, но в рот попадает как раз достаточно. Одной рукой Эй Джей поддерживает меня за поясницу, а другой опирается о диван. Он скользит во мне взад-вперед и при этом смотрит мне в глаза, и я тону в них, как в пучине. Это самое сильное ощущение, что я испытывала в жизни.

Он не отводит взгляд; капельки пота у него на висках кажутся мне самым сексуальным зрелищем на свете. Его рот слегка приоткрыт, он тоже тяжело дышит, но медленно. Наконец он утыкается лицом мне в шею, и я чувствую, как его пот скатывается по моей ключице.

5 декабря, 9:21

Я сижу в одном из небольших залов для групповых сеансов и жду первой встречи с психиатром, который должен оценить мое психологическое состояние и пригодность к работе. Я выпила, наверное, целое ведро кофе, и теперь у меня мокрые от пота ладони, а зубы непроизвольно то сжимаются, то разжимаются.

Я очень ясно представляю себе эту тетку-мозгоправа, что придет сейчас вскрывать мне голову, и считаю секунды до ее появления. Она, конечно, окажется высокой, без капли макияжа, с сухими, топорщащимися во все стороны неокрашенными волосами. Прическа – неаккуратный пучок с торчащими шпильками. На ней очки в роговой оправе, которые ей чуть великоваты, и они вечно сползают с носа (а ее нос похож на нос динозавра), когда она говорит. Еще на ней будет водолазка со слишком короткими рукавами и плиссированная юбка, напоминающая занавески, а на ногах – большие белые кроссовки «Рибок», которые она купила году этак в 1992-м.

Я лично ей, разумеется, не понравлюсь, но она решит, что я прекрасный специалист и отлично делаю свое дело. Мои остроумные шутки ей тоже не понравятся; ей будет не смешно. Так что забавной я ей не покажусь. Пока я думаю об этом и прикидываю, как мне вести себя с женщиной, портрет которой я так тщательно нарисовала, дверь открывается, и в комнату входит мужчина.

Я вздыхаю с облегчением, потому что с мужчинами мне гораздо комфортнее, чем с женщинами. К тому же он молод, чуть моложе меня, лет тридцати пяти, наверное. У него немного взъерошенные волосы, видно, что он не уделяет прическе особого внимания, и это очень мило. Кажется, он не сразу нашел этот зал, поэтому немного опоздал. Он садится на стул и вынимает из холщовой сумки бумаги и все прочее.

– Привет. Саманта, так? Я доктор Трэвис Янг.

– Привет, Трэвис. Да, я Сэм. – Возможно, предполагается, что я должна называть его доктор Янг, но мне не хочется.

– Сэм, о’кей. – Еще минуту он копается в своих вещах, и я понимаю, что, встреться мы в других обстоятельствах, сейчас бы я уже вовсю с ним флиртовала. – Итак, полагаю, вы знаете, чем мы с вами будем заниматься?

– Да, сэр. Веселым психиатрическим артобстрелом.

– Ха. Ну, в общем, да, чем-то вроде этого. Согласно директиве Нью-Йоркского государственного департамента по вопросам психического здоровья, весь персонал клиник и больниц вроде этой должен регулярно проходить обследование, проводимое независимыми экспертами, на предмет пригодности к работе с пациентами, страдающими психическими расстройствами. – Видно, что он так много раз повторял эту фразу, что она порядком ему надоела.

– У меня вопрос, Трэвис. Учитывая, что по закону никто не имеет права уволить человека по причине того, что он страдает такого рода расстройством, в чем состоит смысл этих проверок? Ведь если вы обнаружите, что я псих, например, меня все равно не смогут за это уволить, так? – Я не флиртую с ним, но и не не флиртую.