Белые медведи - Анатолий Крысов Страница 25

Мы спинами выбиваем входную дверь и валимся на пол прихожей. Я плохо понимаю, где нахожусь, но, должно быть, это дом Сурикова. Анжела сказала, что Сонечка ночует у бабушки, поэтому мы можем приехать сюда. Все видели, что именно я увожу вдову Сурикова с поминок, также они видели ее руку, крепко сжимающую мою задницу, но водка была выпита вся, так что никто ничего не запомнит, ручаюсь. Я бы тоже хотел все забыть и оказаться в Тибете. Сидеть на огромных ступенях какого-нибудь величественного храма, созерцать себя изнутри.

Я слышал очень много рассказов об этом удивительном месте, Тибете. Именно там находится гора Джомолунгма (другое название - Эверест). Люди, посетившие эту страну, в один голос хвалят главную национальную пищу Тибета, обжаренную ячменную муку цампу и тибетское пиво - чай с солью и маслом. Вся фауна Тибета исключительно уникальная: тибетская антилопа, тибетский аргали, голубая овца, тибетская газель, красная панда, красная утка, большая хохлатая поганка. Тибет - это одна из наших самых больших иллюзий. Думая об этой стране, мы подразумеваем просвещение, умиротворение, но совсем забываем о нескольких миллионах умирающих с голоду крестьян. Да, я бы хотел сидеть на берегу Цонгонпо или Намцо - это два крупнейших тибетских озера - и держать за руку одну из этих милых красных панд. Нам было бы о чем поговорить.

Анжела говорит, что надо закрыть дверь, и я послушно это делаю. Она, тем временем, ползком перебирается в соседнюю комнату - ту, в которой нашли мертвого Сурикова. Мы не можем ходить, в наших желудках в общей сложности булькает около полутора литров водки. Я удивляюсь, как вообще смог доехать сюда на машине, а затем ползу следом, вспоминая, что меня немного привела в чувство жирная дорога кокаина из сумочки Маши Кокаинщицы. Вот такие они современные поминки, черт возьми!

Включается музыка, что-то из Моцарта. Я хватаю Анжелу за ляжку, а перед глазами развивается национальный флаг Тибета: гора с двумя снежными львами, шестью красными и шестью синими лучами, расходящимися от солнца. Я вижу в этом определенный символизм и облизываю ногу своей партнерши. Мы словно два снежных льва падаем в объятия друг друга, срывая одежду и оставляя на телах засосы.

Вдруг на меня накатывает волна мальчишеского сумасбродства: я думаю, а почему бы теперь не жениться на Анжеле. У нее такие умелые руки, она так приятно ими гладит мою спину, что в ту же секунду слышен мой голос:

- Анжела, ты выйдешь за меня?

Она смеется в ответ и стягивает с меня рубашку. А я продолжаю нести чушь:

- Вам ведь с Соней нужен мужчина, который бы о вас заботился и оберегал.

Я чувствую, как руки Анжелы пальпируют мне брюшную область, и она говорит:

- Не будь дураком, я все еще люблю Аркашу, - начинает бороться с мои ремнем и продолжает: это только на одну ночь, так что не сбивай меня с настроя.

Да, не будь дураком, Саша. У тебя ведь уже есть жена, и тебе ее вполне хватает. Но так приятно иногда поддаться еще оставшемуся где-то на окраинах души задору романтизма. Мои руки мнут крепкую задницу Анжелы, а я не перестаю думать о стремительной, как время до расстрела, реке Брахмапутра, которая несет меня к красному закату и пурпурным облакам Тибета. Я снова говорю, уж не знаю и зачем:

- Анжела, ты выйдешь за меня?

Ремень повержен, и теперь мягкая рука Анжелы яростно массирует мой член. Кажется, что она собирается оскопить меня и говорит:

- Да, если это тебя возбудит, и мы наконец займемся делом.

В этом нет никакой необходимости, думаю, я и так похож на солдатика с оловянным. За окном раздается раскат грома, хотя ранней весной еще не бывает гроз. Это лишь мое воображение добавляет драматизма в (и без того, замечу) инфернальную сцену соития. Я разрываю платье Анжелы, обнажая ее огромную грудь. Она покачивается вверх-вниз, словно резиновая. В таком ракурсе моя партнерша походит больше на куклу Барби для взрослых. Я бы никогда не взял ее с собой в Тибет, бесполезно.

Анжела говорит:

- Давай стоя, - она стонет и добавляет: возьми меня у стены.

Я не способен ни на что большее, чем классическая миссионерская позиция, и говорю об этом Анжеле. Та в ответ:

- Плевать! Давай уже начинай!

Не так быстро, моя дорогая. Вначале я вдоволь налижусь твоей груди, бедер, живота, шеи, а уж потом мы сольемся, если, конечно, к этому моменту я не усну. Это был бы идеальный вариант: не смочь по причине усталости. Но твой указательный палец в моем анусе не дает мне закрыть глаза даже на мгновение. Слышится второй раскат грома - это мое воображение рисует масляными красками любовную сцену из бразильского сериала, и тут я вспоминаю, что лежу на том самом месте, где несколько дней назад рубили финским топориком моего друга. Будь чуть трезвее, я бы испугался недоброй приметы: не спи с женой покойника на месте его смерти, - но в данный момент единственное, чем я могу заниматься, - это искать рукой трусики под платьем Анжелы.

Тибет находится между Индией, Непалом, Бирмой и Китаем, а я нахожусь между двумя длинными ногами Анжелы. Мой член уперся в ее каменную лобковую кость, и я пытаюсь попасть в цель. С третьего раза мне это удается. Я слышу стон.