Я возьму твою дочь - Сабина Тислер Страница 24

– Пожалуйста, Тоби, даже когда ты один и никто этого не видит… – сказал Хеннинг и сам себе показался страшно глупым и старомодным. – Палас бежевого цвета, это милая, но очень чувствительная вещь. Мы будем рады, если все будет в порядке, о'кей?

Тобиас послушно кивал в ответ, не выдвигал никаких возражений и без комментариев принял список заданий для домоправителя.

На прощание он обнял отца, поцеловал мать и облегченно вздохнул, когда машина родителей отбыла в направлении Гамбурга и исчезла за ближайшим углом.

Он тут же начал обзванивать друзей, созывая их к себе на все выходные. Это должна была быть грандиозная вечеринка, такая какой еще свет не видывал.

В марте он написал письменные выпускные экзаменационные работы, в мае сдал устные экзамены по математике и истории, а в начале июня все закончилось. У него в кармане был выпускной аттестат школы со средней оценкой одна целая семь десятых балла. ^[42]

Последовавший за этим праздник в актовом зале школы, где держал речь директор, пел школьный хор и в конце концов были вручены аттестаты, в глазах Тобиаса был просто чем-то жалким. Может быть, для родителей это и был праздник, но он лично только обрадовался, когда все закончилось.

После этого была еще парочка небольших вечеринок у некоторых из его одноклассников, но грандиозного празднования еще не было, потому что ни у кого из них не было комнаты с отдельным входом, не было так много места, да к тому же еще и бассейна. Проблему представляли собой соседи, но он утихомирит их с помощью пары бутылок изысканного вина из погреба отца – во всяком случае, удержит их от того, чтобы вызвать полицию.

Надо было нагонять очень многое.

В пятницу после обеда появились первые гости, а в девять вечера дом был уже битком набит. Тобиас собирался праздновать до ночи воскресенья или даже до утра понедельника – его родители собирались вернуться только в понедельник вечером. На деньги, предназначенные для ведения домашнего хозяйства, он купил несколько ящиков пива и шампанского и попросил всех принести с собой напитки и что-нибудь поесть. Поскольку лишь у немногих было желание изображать из себя вьючных ослов, таская ящики, большинство гостей принесли с собой крепкие алкогольные напитки, и бутылки со шнапсом горой возвышались в кухне. Абсолютным дефицитом стали бутылки с водой, потому что считалось неприличным явиться на вечеринку с ящиком минеральной воды.

Два месяца назад у Тобиаса появилась подруга. Ее звали Янина, и она ходила в одиннадцатый класс. Ее родители жили отдельно друг от друга, и она поехала на неделю к отцу в Штутгарт. Для Тобиаса было невыносимо думать, что вечеринка состоится без участия Янины, – ему казалось, что это будет праздник всей его жизни. Наверное, никогда больше родительский дом не будет в полнейшем его распоряжении, как сейчас.

В конце концов Янина пообещала, что вернется поездом в субботу после обеда, и Тобиас хотел встретить ее на вокзале «Зоо» в шестнадцать ноль две.

Семнадцать часов до ее приезда он еле выдержал. Оказалось, что очень трудно прожить целую неделю без Янины, чего он раньше себе даже представить не мог. Она еще никогда не была у него, и он радовался, что она увидит их дом и поучаствует в мега-вечеринке.

В полночь музыка все еще гремела на весь сад, какие-то мальчик и девочка с визгом прыгали одетыми в бассейн. Тобиас заметил, что у соседей слева опущены жалюзи, и это его успокоило: видимо, их или вообще нет дома, или же они пытаются игнорировать веселье. Соседи справа определенно не будут скандалить, поскольку их сыновья-близнецы сами участвовали в вечеринке.

Около двух часов ночи стало спокойнее, поскольку уже почти никто не держался на ногах. Тобиас потащился в гостиную. На автоответчике мигала красная лампочка, показывавшая, что было два неотвеченных звонка. Она танцевала перед его глазами, и Тобиас вытащил штекер из розетки, потому что уже не мог выносить этот красный вращающийся свет. По дороге к стереоустановке он споткнулся и упал поперек кушетки, на которой целовалась какая-то парочка, пробормотал «з-з-в-вините» и наблевал на столик возле кушетки, на котором еще стояли бокалы с виски и лежали остатки соленых палочек.

Потом скатился на ковер и заснул.

Тобиас проснулся на следующее утро в одиннадцать часов с ужасной головной болью. Он с трудом поднялся с пола, и постепенно, урывками, к нему стали возвращаться воспоминания о прошедшем вечере и ночи. Он поплелся к двери на террасу, которая была не заперта, а лишь прикрыта, и вышел в сад, чтобы посмотреть, не утонул ли кто-нибудь в бассейне.

Ни черепаха, ни один из его друзей не плавали безжизненно в воде, но зато там было огромное количество пустых бутылок, пластиковых упаковок, две уже полностью размокшие картонки из-под пиццы, окурки и множество толстых сосисок. Тобиаса передернуло от отвращения. Это свинство надо будет убрать и привести все в порядок до того, как приедет Янина.

В саду тоже все выглядело ужасно. И здесь валялись пустые бутылки, а на лужайке – раздавленные окурки, тарелки с высохшей горчицей и картофельным салатом, подушки, забытые куртки. На голливудской качели под теплым одеялом спала какая-то парочка.

Спотыкаясь, Тобиас побрел обратно в дом. В гостиной невыносимо воняло застоявшимся сигаретным дымом, разлитым алкоголем и блевотиной. Он осторожно перешагнул через бутылки и стаканы, поднялся по лестнице и с облегчением увидел, что ванная свободна. После горячего душа он почувствовал себя немного лучше, но из-за ужасной головной боли каждое движение превращалось в пытку.

На кухне две девочки занимались тем, что мыли посуду и готовили завтрак.

– Привет, – бесцветным голосом сказал Тобиас, – очень мило, что вы взялись хоть чуть-чуть навести порядок.

– Тебе плохо? Ты дерьмово выглядишь.

– Мне действительно не особенно хорошо.

– Садись. Кофе как раз закипает.

Десять человек переночевали где-то в доме или в саду. И так постепенно все потихоньку приползли в кухню. Бедным желудкам, пострадавшим от жирной ветчины, картофельного и макаронного салата, а также соленых огурцов, вскоре стало лучше, и в половине первого уже послышались первые выстрелы пробок шампанского.

– С похмельем лучше всего бороться с помощью алкоголя, – сказал Себастьян, лучший друг Тобиаса. – В конце концов, мы же не можем до самого вечера пить только воду, мы хотим продолжения праздника!

После завтрака в гостиной был наведен кое-какой порядок, убрана блевотина, очищены пепельницы, а посудомоечная машина снова заполнена и включена. Тобиас запустил циркуляционный насос, который работал беспрерывно, кто-то вылавливал мусор из бассейна, остальные собирали бутылки и окурки в саду. Беспокойство причиняли Тобиасу пятна красного вина на ковре. Девочки побрызгали пятна лимонным соком и щедро посыпали солью, из-за чего они поменяли свой цвет с темно-красного на ярко-красный, но так и не исчезли. Тобиас надеялся на Янину: может, у нее будет идея, как сделать, чтобы ковер снова стал чистым? В конце концов, он может подумать об этом, когда закончится вечеринка. В понедельник. Не раньше. Только не сейчас.