Альтераты. Соль - Евгения Кретова Страница 24

Карина отшатнулась от перил, прижалась к прохладной стене. Прислушиваясь, замерла.

Дождавшись, когда шаги Андриса стихнут на лестнице, осторожно вернулась к его кабинету. Закусив губу, дёрнула ручку — та послушно подалась.

Женщина проскользнула внутрь. Светлый кабинет без хозяина выглядел ещё привлекательнее. Карина не понимала, что она здесь делает.

Повинуясь невнятному, несформировавшемуся инстинкту, подбежала к столу. Аккуратно разложенные стопки разноцветных медицинских карт. Она скользнула взглядом по верхним.

«Анна Олеговна Скворцова» — значилось на ближайшей.

Карина приподняла обложку, посмотрела на дату поступления: позавчера. Судорожно схватила папку, распахнула. Копия странички из паспорта с фотографией. Сердце словно проткнули раскаленной иглой. Она не знала, кто эта девушка, но это и не важно. Пробежав глазами лист первичного опроса, данные анализов, нашла лист назначений.

Карина, словно ведомая какой-то силой зависла над листом назначений. Всего-то несколько цифр в графе дозировки, зачёркнутая строка об аллергии, и судьба этой малолетки изменится. А она, Карина, снова сможет наслаждаться рассветами и летним Вильнюсом. И снова станет нужна мужу.

Улыбнувшись своим мыслям, женщина захлопнула папку с историей болезни и выскользнула в коридор.

3

Капитан Рыбаченко уставился в карту района. Огромное полотнище её было разложено на столе. На углу — стопка мелко исписанных листов формата А4.

Геофизики прислала свои данные — сейсмоактивность в норме.

Отчего же тогда оборудование словно с ума сошло? Третьи сутки акустик «ловит» посторонние сигналы, фиксирует передвижение объектов, которых физически нет. Маячок внезапно оживал и умирал, рассыпаясь в эфире.

Из Новороссийска вызвали усиление. Будут проверять. Катера блокируют сектор.

Капитан первого ранга Рыбаченко Василий Федорович осторожно передвинул исписанные листки. Те рассыпались по полу, пришлось собирать обратно в стопку. Глаза волей-неволей выхватывали из текста тревожные и странные слова.

«Сухая буря», «фантомные сигналы», «призраки средневековых кораблей». Он выучил эти странные фразы из рапортов команды наизусть. Дать им ход — это все равно, что подписаться в собственной одержимости. Лишиться любимого дела и лишить этого дела несколько десятков человек.

Он придвинул к себе один из рапортов, пробежал глазами убористый почерк.

«В ночь с двадцать девятого на тридцатое мая в районе Витязево, в квадрате восемь зафиксирована геомагнитная аномалия, площадь которой варьировалась от сорока до ста пятидесяти квадратных километров.

В результате сбоя навигационной системы, возникшего по невыясненным причинам, судно потеряло ориентирование. В частности, определение места судна по визуальным береговым ориентирам, а также радиолокационным средствам навигационного ориентирования оказалось недоступно с двадцати двух тринадцати до двадцати двух тридцати пяти. Судно было в зоне плотного тумана.

Радиопеленгование на малых расстояниях в указанный период оказалось невозможным. Применение радиотехнических средств затруднялось помехами. Гидроакустические средства фиксировали множественные мели, подводные банки и неизвестные объекты со скоростью движения до тридцати узлов».

— Черт бы побрал эти неизвестные и невыясненные, — капитан отбросил рапорт, связался по внутренней связи с акустиками: — Доложите обстановку… Что там у вас?

— Фиксируем расширение площади навигационной аномалии, товарищ капитан первого ранга, — рапортовал дежурный. — Движется на запад со скоростью до тридцати узлов. Сформировался эпицентр. Широта: 44.79135640493403, долгота: 37.0180072868684.

— Этот тот район, который исследовали археологи?

— Так точно.

«Надо сворачивать их к чёртовой матери», — ругнулся про себя Рыбаченко. — Наблюдение усилить. Докладывать каждые полчаса. Если что-то экстренное — немедленно.

Ярко-голубое небо медленно затягивалось серым пухом облаков.

4

— Ты до неё дозвонился? — Орлов заглянул в студию, где Скат, Слайдер и Халилов, звукарь Орлова, которого продюсер приставил к группе, сводили последний трек. Должно было получиться нечто невероятное, замешанное на густом звуке, с мощным бэком. Продюсер был определённо доволен. Хотя отъезд солистки не входил в его планы. Скат выглянул из-за монитора, покачал головой:

— Трубу не берёт.

Орлов закрыл за собой дверь, растянулся на кожаном диване:

— Слушайте, а какого беса вы мне не сказали, что она отцу бабки торчит и тот ее отрабатывать долг тащит? — парни переглянулись, пожали плечами. Растерянный Скат с его татуировками — зрелище не для слабонервных. Орлов отвернулся, гася внутри раздражение.

— А что мы сделали бы? — насупился Слайдер и уставился в монитор.

— Короче, ищите телефон этого светила археологии где хотите. К вечеру он должен быть у меня на столе. А Скраббл послезавтра — здесь в студии, на записи, — он резко встал, направился к выходу, проворчал: — Ещё не хватало влететь из-за ваших идиотских договорённостей.

Не дойдя до двери, обернулся:

— Текст кто пишет, тоже Скраббл? — Скат и Слайдер одновременно кивнули, гитарист почесал небритый подбородок:

— Я набросал, но она забраковала.

Орлов вернулся к столу, протянул руку:

— Покажи.

Слайдер вынул из кармана блокнот на пружине, развернул на предпоследней странице, передал продюсеру. Тот пробежал глазами текст, вернул блокнот гитаристу:

— Правильно сделала, что забраковала. Так — что хотите делайте, решайте вопрос: Скраббл мне нужна здесь.

5

Тим забрал полупустую спортивную сумку, сунул в багажник и задумался: во-первых, хотелось узнать, как там Аня. Во-вторых, очень было любопытно, что она такое увидела во время грозы, что родной отец к психиатру определил. Но хотелось бы еще и с Борисом Аркадьевичем побеседовать про находки. Хотя, вряд ли он бывает в музее после пяти вечера.

Тим посмотрел на часы: десять минут седьмого.

Забив в поисковике название музея, выяснил его телефон, набрал номер:

— Алло, девушка, мне бы Бориса Аркадьевича повидать, это из лагеря археологов звонят, от Скворцова.

Девушка лениво отозвалась:

— А он ушел уже. Завтра звоните.

— Нет, мне сегодня надо. Это срочно. Это из лагеря археологов, мы ему сегодня посылку передавали со дна. Телефон его дадите?

Девушка замялась и, хоть и неохотно, но продиктовала номер.

Тим торопливо записал его веточкой на песке, потом сразу внес в память телефона.

— Борис Аркадьевич, здравствуйте. Это Тимофей Торопов из группы Скворцова. Технодайвер. Я находку с 2/17 со дна поднимал.