Красная лента - Роджер Эллори Страница 23

— Но это был не тот же человек?

Хэммингз заколебалась.

— Вас интересует мое личное мнение, так?

— Не более.

— Это был другой человек, детектив. Я думаю, это был имитатор.

Миллер посмотрел на Роса. Тот не проронил ни слова.

— Есть еще три вещи… — продолжила Мэрилин. — Первое и самое главное — мы не можем идентифицировать ее с формальной точки зрения…

Миллер начал было что-то говорить, но она перебила его.

— Ее паспорт? Да, он у нас. У нас даже есть ее водительские права, но нет зарегистрированного автомобиля.

— Ничего необычного в этом нет, — возразил Рос. — У массы людей есть права, но нет машины.

— Да, конечно, но это еще не все, — сказала Хэммингз. — Ее номер социального страхования не совпадает с ее именем. Система выдает имя какой-то испанки, кажется. Я записала.

Миллер покачал головой.

— Извините, — сказал он. — Я не понимаю.

— Я говорю, — ответила Хэммингз, — что у меня есть ее номер социального страхования, — по крайней мере, то, что должно им быть, но когда я ввожу его в систему, мне выдают другого человека.

— Та же история, что и раньше, — сказал Миллер.

Хэммингз подняла на него взгляд.

— С идентификацией других жертв тоже имеются проблемы, — пояснил он.

— Первым делом мы всегда идентифицируем жертву, — пояснила Хэммингз, — но в данном случае это не удалось. Ни ДНК, ни отпечатков пальцев, ни стоматологического статуса, а когда еще и оказалось, что ее номер социального страхования принадлежит другому человеку… — Она покачала головой. — У меня также была причина проверить медицинскую базу данных округа.

Миллер нахмурился.

— Она болела?

— Она не просто болела. Она умирала от рака.

Выражение лица Миллера сказало все, о чем он подумал. Он почувствовал, что теряется, словно его перенасытили информацией.

— Насколько все было плохо? — наконец спросил он.

— Рак был в одном из легких. В правом. Прогрессирующий. Важнее другое. Она не была зарегистрирована в онкологическом центре, а значит, не посещала врача.

— Насколько быстро прогрессировала болезнь? — перебил ее Рос.

— Сложно сказать, — ответила Хэммингз. — Рак — странная штука, феномен клеток, которые беспорядочно воспроизводят себя. И когда их много и они быстро размножаются, образуется опухоль. Организм имеет определенные средства для борьбы с некоторыми из этих опухолей. Одни из них вырастают и оказываются доброкачественными. У Кэтрин Шеридан была злокачественная опухоль, очень запущенная. Не думаю, что она прожила бы намного дольше, если бы ее не убили.

— Она принимала какие-нибудь лекарства или проходила курс лечения?

— Следов чего-нибудь подобного я в ее организме не обнаружила. Ни болеутоляющих, ничего. Как я уже сказала, не нашлось ни одной записи о ее регистрации. Есть еще другие клиники, их несколько, но те, что работают на законных основаниях, должны иметь лицензию, поэтому обязаны вести записи о больных и отчитываться о людях, которые обращаются к ним за помощью.

— Но ведь есть же места, где можно получить медицинскую помощь без всяких бумажек? — спросил Рос.

— Конечно, — согласилась Хэммингз. — Подпольные абортмахеры, ветеринары, которые выполняют несерьезные операции, незарегистрированные пластические хирурги…

— А те, что лечат рак?

Хэммингз пожала плечами.

— Как знать, черт возьми! Я слышала, к примеру, о гомеопатах, которые используют витамин К, чтобы лечить рак. Но в конце концов все они попадают в поле зрения Управления по контролю за продуктами и лекарствами и сбегают в Мексику.

— Почему?

— Почему в Мексику или почему их не любят в Управлении?

— Почему их не любят?

— Некоторые полагают, что витамин К намного лучше большинства препаратов. Возможно, потому что он дешевый, и для того, чтобы его применять, не нужно быть врачом. Я могу только гадать, но, судя по моему опыту работы с Управлением, они становятся сами не свои, если кто-то делает что-то, что может помочь людям.

Миллер криво усмехнулся. Для своего возраста Мэрилин Хэммингз была слишком цинична.

— Так есть у нас какие-либо доказательства того, что первых трех женщин убил не тот, кто убил Кэтрин Шеридан? — спросил Рос.

— Все, что я вам рассказала, можно оспорить в суде, — заметила Хэммингз. — Зная, как нынче работает окружной прокурор, вам придется привести этого парня с подписанным признанием, а также с видеозаписью убийства, прежде чем вы получите ордер и право обыскать его мусорный бак.

— Это слишком цинично даже для вас, — заметил Миллер, снова удивившись тону Хэммингз.

— Цинично? Скорее, реалистично. Я каждый день смотрю на то, что эти засранцы делают с людьми, детектив. И вы тоже, я уверена, но у меня это происходит на личностном уровне. К скольким убийствам вас подключали в этом году, детектив?

— Да черт его знает! К десяти, возможно, двадцати.

— Вы работаете в юрисдикции одного участка, верно?

— Верно.

— Есть у вас в участке другие детективы, которые занимаются убийствами?

— Да, нас примерно шесть-десять человек.

— Хорошо. Сейчас, когда коронера нет, у вас есть я и Том Александер, а также еще пара человек на другой смене. Мы обслуживаем одиннадцать участков, даже пятнадцать, если учесть, что мы частично занимаемся Аннаполисом и Арлингтоном. У нас здесь комплекс, способный принимать одновременно четыреста тел, а также морозильник, который, если возникнет необходимость, может вместить еще сто пятьдесят трупов. Мы обрабатываем более шести сотен случаев в месяц, шестьдесят восемь процентов из которых являются убийствами, нападениями со смертельным исходом, утоплениями и самоубийствами. Из них добрых двести семьдесят пять приходится на уголовные преступления, ну и прочее. Короче говоря, мне ли вам рассказывать, детектив, что люди могут сделать с себе подобными?

— Я понял, к чему вы клоните, — ответил Миллер. — Вы упомянули о трех вещах. Судмедэксперты, работавшие на месте преступления, утверждают, что, возможно, у нее был секс в день гибели.

— Да, это третий момент, который необходимо прояснить.

— Вы можете рассказать нам что-нибудь о человеке, с которым она переспала? — спросил Миллер.

— Не могу сказать ничего, кроме того, что у них был безопасный секс. На нем был презерватив. Мы обнаружили сперматолитический элемент, называемый ноноксинол-9. Он очень распространен. Его можно найти в продукции десятков торговых марок. Больше ничего особенного.

— Никаких лобковых волос в районе вагины?