Песий остров - Кристиан Мерк Страница 21

— Вилли? Ты что… а ну, вернись сюда! Стой! Сейчас же!

Девушка решительно останавливается рядом с устройством, смахивающим на огромную белую пивную банку. Красные буквы на нем обещают «СПАС. ПЛОТ 12 ПАСС». Быстрым движением она поворачивает две ручки и отстегивает белую штуковину от стальных ребер «Гдыни». Раздается громкое шипение. Плот надувается. Взглянув на Якоба, она поднимает пистолет и взводит курок.

— Ты на самом деле не сможешь плыть, да? — кричит она, поглядывая на Максима, который стоит на противоположном мостике, воюя с предохранителем.

— Нет, — признается Якоб. Вода пугает его сильнее, чем перспектива схлопотать пулю в спину. — Я наврал.

— Знаю, — говорит девушка, поднимая пистолет и целясь в Максима. Тот резко приседает. — Значит, так, с плота — ни шагу. Застегнись изнутри, когда в него заберешься. Смотри на красный огонек. И ни за что…

Остаток фразы заглушает шторм.

— Не делай этого, Вилли! Черт, не смей этого делать! — надрывается еще чей-то голос.

Ветер пытается растерзать оранжевый шар, теперь бьющийся о планшир судна. Еще полминуты — и он его порвет. Бах! Ба-бах! Кто-то стреляет, и белоснежная вспышка ярости освещает все вокруг, на мгновение ослепляя шторм.

Девушка протягивает Якобу веревку и оборачивает ее вокруг его здорового запястья. Затем она отвинчивает последний винт, удерживающий плот. В следующую секунду ему кажется, что она говорит: «Удачи!» Затем она приникает к нему, ее хмурые черты смягчаются, и она целует его в губы перед тем, как его унесет на плоту в открытое море. Позже, когда он попытается вспомнить этот момент, он поймет, что она так и не открыла глаза, оторвавшись от его губ.

И тут Якоб падает в воду.

Все вокруг превращается в острый зеленый холод, вытесняющий страх. Он не чувствует собственного тела, но его каким-то чудом прибивает к плоту, который скрипит, протестуя против такого обращения. Якоб не успевает опомниться, как одна из черных гор обрушивается на него, поглощая даже его мысли.

Якоб всплывает на поверхность, как пробка, и слышит далекие звуки выстрелов. В темноте сверкает несколько рыжих вспышек, затем низкая отрыжка автомата. Но он не может разглядеть силуэтов на борту.

— Господи, плот! — вспоминает он и озирается. Но видит только черную воду.

Все пропало!

Затем он замечает мигающий красный огонек.

Якоб цепляется за веревку и подтягивается к своему спасению. Это еще труднее, чем терпеть адский холод, который жалит его легкие с каждым вздохом. Перекатывающиеся водяные клыки пытаются разгрызть нейлоновую веревку, но она держится. Пока. Тайные голоса в голове Якоба шепчут ему, что Лора дома, в безопасности. От этой мысли ему на мгновение становится тепло, хотя его руки начинают дрожать.

Теперь другие голоса, куда громче прежних, твердят ему обратное. Он чуть не выпускает из рук веревку всего в нескольких дюймах от яркой резиновой стенки. В его памяти проносятся цветные иллюстрации из забытой детской книжной серии «Приключенческие истории для мальчиков» — моряки, обглоданные до костей барракудой; китобои, упавшие в неправдоподобно синюю воду рядом со своим черным кораблем, потерявшим мачту; зловещие останки утонувших пиратов, лежащие на глубоком дне; распухшие белые тела; акулы, кружащие в поисках идеальной траектории для броска.

Когда он наконец добирается до цели, то видит, что плот похож на маленький цирковой тент, и это его немного успокаивает. Это круглое оранжевое сооружение с треугольным верхом, входным отверстием на молнии и красной лампочкой наверху. Якоб хватается за него, начинает подтягиваться — и в этот момент стукается обо что-то коленом.

Что-то находится прямо под ним, в воде, что-то скользкое. Господи, что…

Он запускает в воду покалеченную руку и чувствует твердую кожистую поверхность, напоминающую… И тут оно пропадает. Подтягиваясь, он уже не понимает, было ли это на самом деле. Он расстегивает вход и забирается внутрь, трясясь как эпилептик.

Море обрушивает на него свое недовольство. Если на борту «Гдыни» и продолжается стрельба, то грохот ветра все заглушает. Единственное, что слышит Якоб, — это удары и писк, как будто шторм пытается прорваться сквозь тонкую резиновую мембрану. Купол прогибается внутрь, впечатывая Якоба в днище.

У богов похитили жертву.

Стикс разъярен.