Песий остров - Кристиан Мерк Страница 20

— Какое совпадение.

— Послушайте, миссис… вы меня простите, но вы ошибаетесь на мой счет.

Презрение в глазах Лоры утихает, но, на всякий случай, не до конца.

— Сегодня в мою лавку пришли двое, — сообщает она как бы между прочим, проводя пальцем по золотисто-рыжему берегу Южного Китая на карте. — Они ничего у меня не спросили, просто молча стали убирать мои цветы с витрины. Один за другим. Рододендрон, пальмы, розы. Забрали кассовый аппарат. Сказали, что работают на нового владельца магазина. У моего мужа были долги. Ты и об этом тоже знала?

— Знала, — отвечает Пенни, теряя самообладание.

Она встает и смахивает воображаемую пыль с пальто — молчаливый намек, что она хочет уйти. Лора притворяется, что не замечает, и подходит к ней так близко, что ревность обеих женщин плещет через край.

— И?..

Пенни явно обижена, что ее чувствам не придают значения. Она медлит с ответом.

— Мистер Бервик. Стэн Бервик, который адвокат. Я видела их с Якобом и… — на ее лице мелькает гримаса отвращения и тут же исчезает, — с его братом. Они встречались два раза перед смертью отца. Там, на стоянке. Они не знали, что я их вижу из окна туалета. Я там курю иногда.

Она опускает голову, стараясь казаться непринужденной, затем добавляет:

— Они говорили о деньгах.

— Манни только об этом и говорит, — Лора морщит нос, словно почувствовала неприятный запах.

— Вы не поняли. Они говорили о деньгах Авраама, — Пенни так сжимает свои идеальные белые зубы, точно хочет раскрошить их в пыль. — Я слышала.

Лора, помедлив, слегка пожимает предплечье Пенни. Мол, я тебе доверяю. И в этот момент как будто кто-то из них нажал на невидимую кнопку, высвобождающую чувство вины. Девушка начинает рыдать, когда Лора еще не убрала руку. Она обрушивается на пол, как человек, сломавший оба колена.

— Простите, простите меня, — всхлипывает она, отворачиваясь и давясь слезами.

Лора слышит собственный голос, повторяющий:

— Ничего, ничего. Подумаешь, поцелуй. Мало ли что он значит. К тому же я понимаю, Якоб красавец-мужчина. Остается теперь только его найти. Тихо, тихо, не надо.

У Пенни вырывается стон, какой издают приговоренные по пути к электрическому стулу, когда они более не в силах сдерживать страх. Что-то среднее между воем раненого животного и плачем заблудившегося ребенка.

— Вы не понимаете! — сквозь слезы выкрикивает Пенни, цепляясь за синий шерстяной рукав Лоры. — Они договаривались заставить Авраама дать им денег. Я это сама слышала! И ничего не сказала Якобу, потому что мне было страшно. Миссис Шталь, я не знаю, что делать! Скажите, что мне теперь делать?

Манни, ах ты жадный ублюдок, думает Лора, пока Пенни захлебывается рыданиями. Женщины сидят на полу еще долго, пока всхлипы не сменяются тишиной.

Снаружи у путевых рабочих заканчивается смена. Почти два часа ночи. Машинист серебристого поезда линии М рад видеть перед собой пустые пути, и поезд проносится мимо на полном ходу, в последний раз сотрясая картину с Гималаями.

Если бы вы стояли там, где сейчас стоит бригадир, маша вслед поезду, вы бы заметили зеленый «кадиллак», совсем новый, без номеров. С такой высоты вы бы не смогли разглядеть водителя, пока он не высунулся из окна, чтобы прикурить вонючую сигарету «Новость». В этот момент вы бы успели увидеть, что это долговязый мужчина, одетый в темно-коричневый костюм.

Впрочем, ночью цвета обманчивы.