Имитатор. Книга первая. Увертюра - Олег Рой Страница 19

— Можете вот это как-то прокомментировать? — она выложила перед Мироненко три фототаблицы с трех мест преступления.

— Они что, мертвые? — выдохнул тот после короткой паузы. Арина кивнула — мол, да, мертвые. — Ох ты ж, господи! Да как же это? — взрослый солидный дядечка запричитал как нервная клуша. — Да что же это делается? На моих скамейках!

Судорожно сглотнув, он неуверенно протянул руку, потрогал фотографии — осторожно, медленно, сперва одну, потом другую, третью. Словно погладил. Помотал головой. Нахмурился. Лицо из растерянного стало жестким, и Арина как-то вдруг вспомнила, что перед ней — не какой-нибудь там истеричный подросток, а владелец хоть и не слишком крупного, но, видимо, вполне успешного бизнеса. Значит, характер у мужика имеется.

Кроме характера, у Ильи Сергеевича имелись еще и мозги:

— Значит, вы думаете, что таким образом кто-то мне хотел насолить?

— А вы думаете, такое невозможно?

— Такое — вряд ли.

— Потому что все ваши знакомые все сплошь приличные люди, которые на убийство не способны?

— Да ну, бросьте! Все на убийство способны, и откуда я знаю, чего там у кого за душой. Но вот это вот, — он страдальчески поморщился. — Если предположить, что это такой изощренный способ насолить лично мне — ну так это не способ, а какая-то глупость несусветная. Вот когда дон Корлеоне голову любимого жеребца тебе в спальню подбрасывает — это да, это бьет по нервам. И по кошельку, кстати. А об этих убийствах я же мог и не узнать вовсе.

— Кстати, не откажите в любезности, попытайтесь вспомнить, где были и что делали вот в эти дни, — Арина положила перед Ильей Сергеевичем листок, на котором значилось шесть дат: дни, когда жертвы были похищены, и дни, когда в парках появлялась очередная «скульптура».

Это было, конечно, поперек всех следственных правил. Но, черт побери, здравый смысл-то никто не отменял! После того, как Илья Сергеевич гладил свои ненаглядные скамеечки на следственных фототаблицах, можно было прозакладывать собственную душу против ломаного гроша за то, что он не имеет к убийствам никакого отношения. Либо он — величайший актер всех времен и народов. И даже если так — Чикатило вон тоже был милым и приятным человеком — все даты всех похищений и всех манипуляций с трупами ему известны куда лучше, чем самой Арине. Так что пусть уж так, по списку.

— Вот по этим, — Мироненко ткнул в первые две даты, — точно не скажу, надо документацию поднимать. Так-то помню, что производством занимался… Я ведь до сих пор в цеха не только для проверки захожу! — гордо сообщил он. — Но вот что именно… нет, не помню. Но уточнить можно. Вот тут меня не было, мы с Надюхой и пацанами в этот, как его, Пхукет летали. Слоны там, мартышки и все такое. Старшему пришлось заявление в школу писать, но он толковый, так что без проблем. На доске стоять научился с первого раза!

Пока семейство Мироненко каталось на слонах и досках, в Питере похитили Доменику Смирнову и подбросили в парк ее вычерненное тело. Домой, в Новгород, семья вернулась на следующий день после похищения Ольги-Ляли Тимохиной.

— А вот с этим извините. На рыбалке был. Один то есть.

Но это, ясно дело, не имело уже никакого значения. Пхукет — не карельская деревня, поездка туда проверяется моментально.

— Оставьте, это уже неважно. Так что там вы говорили насчет того, что это все глупо?

— Единственный способ подпортить мне жизнь — как-то меня к этим убийствам пристегнуть, так? И убивать, когда я на другой стороне земного шара, это как-то не вяжется.

— Ладно, лично вам эти убийства не навредили, а как в смысле бизнеса? Репутация не страдает?

— И в смысле бизнеса все окей. Не, ясно, что лучше бы без такого пиара, но, ей-богу, это ж маразм. Я ж не адвокат или там депутат какой, которому на репутацию дохнуть страшно: неважно, он украл или у него украли, главное — чтоб осадок остался. А у меня какой осадок? Если бы хотели продукцию нашу опорочить, зачем убивать-то? Проще измазать какой-нибудь гадостью или еще лучше подстроить несколько аварий — ну там подпилить ножки и подогнать телевизионщиков, которые совершенно случайно снимут, как моя скамейка ломается под каким-нибудь инвалидом или, боже упаси, ребенком. Вот это было бы да. А так ведь никто даже не заметил, что скамейки одинаковые. Ну кроме вас, — он улыбнулся, отвесив уважительный кивок. — Но у вас работа такая. А журналисты?

Арина покачала головой — на скамейки не обратила внимания даже Регина Андросян в своем скандальном «расследовании».

— Илья Сергеевич, вы очень логично рассуждаете, и это все правильно. Но я не зря про врагов спросила. Представьте, что вы когда-то кому-то на ногу наступили. Условно говоря на ногу.

— И он меня так возненавидел, что у него крышу снесло?

— Не обязательно в таком порядке. Крыша могла съехать сама по себе, а вот повод для мести…

— А не проще этих убитых мне под забор подбросить?

— Может, и не проще. Да я, собственно, уже на девяносто девять процентов уверена, что какова бы ни была цель убийцы, эта цель — не вы. Не ваша репутация, не ваша жизнь, не ваша безопасность и так далее. Но остается еще один процент: В конце концов, в питерских парках не только ваши скамейки.

— Слушать устанете, если я перечислять начну. Но я понял. Три раза в одну воронку — вряд ли совпадение.

— Наш убийца может целиться во что-то или в кого-то другого, а вы в его логику как-то случайно затесались. Ну, может, действительно когда-то на ногу наступили. Девушку увели или бизнес построили там, где он прогорел. Или последний экземпляр какого-нибудь редкого комикса.

— Я не коллекционер. Но мысль понятна. Психов знакомых у меня вроде нет, да и врагов — таких, чтоб в спину плюнуть старались — тоже вроде. Но я попробую.

И минут двадцать старательно вспоминал, где и с кем ссорился.

Как в выпускном классе закрутил роман с первой красавицей параллели, вызвав нешуточную ярость у предыдущего счастливца. Роман, впрочем, продлился не больше месяца, потом красавица переметнулась к кому-то более перспективному. На выпускном Илья с тем, предыдущим, спрятавшись за трансформаторной будкой, передавали друг другу бутылку «трех топоров» и дружно кляли девок, которым «лишь бы бабла побольше».

Как дрался за моток кабеля — тогда все собирали цветной металл.

Как начинал свой бизнес — одна из стычек с «крышей» едва не привела его за решетку, но обошлось.

Как ругался с жадным чиновником, требовавшим какую-то немыслимую сумму за обновление лицензии. Того вскоре убили — якобы случайные гопники, но все знали — не на того наехал.

Как повздорил с пьяной компанией во время первого их с Настюхой заграничного отдыха.

И так далее, и тому подобное.

И вправду неконфликтный мужик был этот Мироненко, чего уж там.

Когда за ним закрылась дверь, Арина вздохнула.