Безжалостный - Дин Кунц Страница 16

Что-то выдвинулось из темноты, вдавилось мне в шею, под затылком: два металлических штыря, плюсовой и минусовой электроды. Прежде чем я успел отпрянуть, горячие иглы вонзились в меня по всей длине позвоночника и рассыпались по всей периферийной нервной системе, до кончиков пальцев рук и ног, до макушки.

Глаза закатились, изумленные вспыхнувшим в мозгу золото-багряным фейерверком, и я повалился на ковер, лицом вниз, дергаясь, как марионетка на ниточках, которыми прошили меня эти иглы.

Слова, что сорвались с губ, отличались от тех, которые мне хотелось произнести, превратились в набор бессвязных звуков.

Дара речи я лишился, но услышал Пенни, которая проснулась от моего вскрика.

– Кабби? – Щелчок выключателя настольной лампы. – Что происходит?

Я сопротивлялся подергиванию, но тело, пробитое разрядом высокого напряжения, отказывалось мне подчиняться. Однако я сохранял ясность мыслей и вернул контроль над языком, сумел донести до Пенни, как мне представлялось, наиболее важную мысль: «Он может видеть в темноте».

Бронзовая лампа на прикроватной тумбочке Пенни затряслась, когда она принялась вытаскивать ящики в поисках фонарика, конфискованного Вакссом.

Она издала пронзительный вскрик, так вскрикнула бы птица, пробитая в полете стрелой. Грохот падения предполагал, что она могла удариться головой.

Физические последствия электрошока быстро уходили. Подергивание сменилось нервной дрожью, и причиной, возможно, являлся не электрический разряд, а страх за Пенни.

Я сумел подняться на четвереньки, потом на колени, но мысли путались, и противопоставить Вакссу хоть какую-то оборонительную тактику я не мог.

В голове мелькнуло слово «Тазер» [11], и тут же последовал новый разряд.

С коленей я повалился на правый бок. Головой ударился об пол. Прикусил язык, ощутил вкус крови.

На мгновение подумал, что Ваксс срывает с меня пижаму, но потом понял, что руки принадлежат мне. Я пытался сжать пальцы в кулаки.

Бормоча имя Пенни, в ярости от того, что не могу защитить ее, я попытался вновь встать на колени. Постшоковые мышечные спазмы только способствовали такой смене позиции. Пощупав руками темноту, я наткнулся на кресло, опершись о него, встал.

Проклиная себя за то, что не подготовился к такому… не конкретно к столкновению с Вакссом, но к появлению смертельной опасности из ночной тьмы. Я же прекрасно знал, на какие жестокости способно человеческое сердце.

Пенни жалобно застонала, получив второй разряд «Тазера».

В ярости (я и представить себе не мог, что способен на такую) я весь подобрался. Именно ярость, а не страх прорвала дамбу адреналина, и меня наполнила невероятная сила, звериная решимость.

Пошатываясь, я двинулся туда, где, по моему предположению, могла быть Пенни.

Невидимый, как ветер (или как ветер, дающий о себе знать только внешними проявлениями), Ваксс возник слева от меня и снова разрядил «Тазер» мне в шею. Но вольты более не обжигали, наоборот, холодили, как зимний дождь.

Я ударил Ваксса, но, похоже, по касательной. Ноги подогнулись, и я знал, что второго шанса ударить его больше не будет.

И когда я попытался не распластаться на полу, удержаться на руках и коленях, он наклонился, и я получил четвертый разряд, опять в шею, в позвоночник.

Оказался на ковре, меня трясло, из желудка начала выползать змея тошноты. Рот заполнился слюной, я уже подумал, что меня сейчас вырвет.

Пятый разряд последовал до того, как сошел на нет четвертый. Я задался вопросом: свойственен ли разрядам «Тазера» кумулятивный эффект, не спалят ли они мои нервы, не вызовут ли инсульт, а с ним и смерть?

Ваксс произнес еще одно слово: «Бумагомаратель».

Какое-то время я словно плавал в черноте глубокого космоса, пол подо мной превратился в медленно вращающуюся спиральную галактику.