Ставка в чужой игре - Мэтью Квирк Страница 13

Я положил мешок на стол. Я слышал о «Блум секьюрити». Трудно было не знать крупнейшую в мире фирму по корпоративной разведке. В Вашингтоне они работали на элитном рынке и держали офисы во всех крупных столицах. Нечто вроде современного агентства Пинкертона или частного ЦРУ. Фирма существовала уже более ста лет и начинала как частная охрана для железных дорог, стальных и горнодобывающих баронов «позолоченного века».

Они выслеживали спрятанные активы и средства самых лютых диктаторов и военных преступников, за деньги могли провернуть что угодно: выкрасть заложника прямо из рук колумбийских партизан или собрать полновесный морской, воздушный или сухопутный отряд и подавить заговор или переворот.

Я никак не мог поверить, что эта женщина, стряхивающая крошки молотого кофе с резаной бумаги, и есть Эмили Блум, самая недосягаемая молодая женщина Джорджтауна.

– Я Майк Форд, друг Така Штрауса.

Она на секунду задумалась.

– Да, конечно. Кажется, он вас упоминал.

Таку она очень нравилась. Он был одним из моих лучших друзей в Вашингтоне и много говорил о Блум. Она была наследницей этого состояния по корпоративной безопасности, и Так клеился к ней еще со студенческих лет. Теперь я начал понимать почему.

– Вы не против рассказать, какое имеете отношение к тем господам? – спросила она.

У «Блум секьюрити» имелись веские причины сидеть на хвосте у типа вроде Линча. А у меня – нет.

Она подкатила в офисном кресле к рабочему столу и что-то набрала на клавиатуре компьютера. Я увидел в окне свое лицо, отразившееся с экрана. Она проверяла информацию обо мне.

– Возможно, у моего брата проблемы с этими парнями. Я пытался выяснить, в чем тут дело и могу ли я ему помочь.

Она пожевала нижнюю губу, вчитываясь в текст.

– А какого рода проблемы?

Судя по виду, ответ ее не очень интересовал. Возможно, искренне, но я заподозрил, что такова была ее тактика сбора информации.

– Если честно, я толком ничего не знаю. Лишь то, что они ему угрожают.

У ее фирмы имелись очень тесные связи с правоохранительными органами, и у меня возникло ощущение, что я на допросе, а потому опустил бо́льшую часть подробностей.

– Вам известно, кто они такие? – спросил я. – И что происходит в том офисном здании?

Я предположил, что в файле, который она читала, нашлось почти все, что она хотела обо мне узнать. Она чуть расслабилась, вернулась к столу и принялась неторопливо перебирать обрезки пропущенной через измельчитель бумаги, как будто решала кроссворд. Очевидно, проверку я прошел.

– Если бы я знала о них все, мне не пришлось бы копаться в мусоре. У меня контракт с правоохранительными органами: наблюдение, но с ограничением задач. Полной информации у меня нет. Что-то связанное с финансовыми преступлениями. Если честно, то вряд ли у кого-то есть важные сведения об этой шайке.

Она положила в нужное место еще одну полоску бумаги, складывая головоломку.

– Почему вы не хотите мне все рассказать, Майк?

– Это все, что мне известно.

Она холодно взглянула на меня.

– А зачем вам этот мусор? – спросил я наобум, лишь бы уйти из-под этого взгляда.

– Я решила, что наша операция провалена, поэтому схватила все, что смогла.

– Но почему вы сами занимаетесь такой работой?

– Да просто решила размяться. Это дело – самое интересное из нынешних городских событий. И делать эту работу намного приятнее, чем пялиться на презентации и прогнозы прибылей. К тому же это неплохое напоминание о том, что люди, несмотря на «Гольфстримы», бывших сенаторов и кофейные столики «Саринен», в конечном счете платят нам за копание в мусоре – в буквальном смысле слова.

– А это законно?

– Вполне. До тех пор, пока не делается прилюдно, у всех на глазах.

В офис заглянул коллега Блум, симпатичный парень лет двадцати пяти, и вручил ей записку.

– Вам что-нибудь нужно? – спросил он.

– Да. Моему другу нужно почиститься.

По его манерам я заключил, что это ее помощник. Я изучил свое отражение в окне. Ну и рожа: щека грязная после знакомства с капотом машины Линча, набухший фингал, оставшийся от вчерашнего вечера. Парень вернулся с теплым полотенцем, настолько приятным и толстым, что я взглянул на этикетку, чтобы запомнить производителя.

– Заместитель директора уже пришел, – сообщил помощник.

Блум взглянула на часы и негромко ругнулась.

– Пусть поднимется сюда в пять. Спасибо, Себастиан.

– По-моему, вы сейчас охотно занялись бы чем-то другим, – заметил я.

– Пустая болтовня. Деловые завтраки, обеды и ужины семь дней в неделю. Фальшивые улыбки, дерьмовые шутки и мольбы к надутым индюкам, чтобы они дали нам побольше работы. Половина из них отказывается верить, что я здесь действительно всем заправляю. Для второй половины я всего лишь фамилия и рукопожатие, чтобы у крупных заказчиков появилось ощущение, будто они заключили контракт на уровне руководства фирмы. Но мне грех жаловаться. В том, что на здании написано твое имя и тебе принадлежат сто процентов акций класса «А», есть и приятная сторона – мне очень многое сходит с рук. – Она подняла клочок бумаги. – Вы точно ничего больше не знаете о тех ребятах?

– Абсолютно.

– Жаль. Я думала, что тут мы сможем помочь друг другу.

Информация – это валюта, и мне придется ею торговать, чтобы что-то узнать.

Она перебрала бумаги и выбросила мусор.

– Ну вот, – сказала она.

– Нашли что-нибудь? – спросил я и придвинулся ближе.

– Это? Нет. Тут бесполезный мусор. Кажется, отчет о доходах и расходах юридической фирмы. Насколько мне известно, эта шайка пока не сделала ни единой ошибки. А у нас нет ни людей, ни приказа их взять. Они сжигают все важное и наверняка успели очистить свой офис. Однако вот это… – она достала из мешка большой черный скоросшиватель, подошла к столу и положила папку на стопку бумаг, – именно то, что мне нужно.

Зазвенел телефон. Блум взглянула на экран компьютера:

– Пора идти пожимать руки. Но если вы вспомните что-нибудь, о чем забыли поведать, и захотите сравнить наши заметки, просто позвоните мне. Тогда, быть может, и я смогу рассказать больше.

Она написала номер своего мобильного на обороте визитки и протянула мне карточку. Исполнено было изящно и тонко: услуга за услугу.

– Обязательно.

– И будьте осторожны, Майк. Я не многое знаю об этих парнях, но они не шутят. Не оступитесь.

Я был бы не прочь обсудить с кем-нибудь проблему Джека, но, размышляя над ее предложением, посмотрел через стеклянную дверь офиса и увидел идущего по коридору заместителя директора ФБР, одного из высших законников страны. А Джек предупреждал, что с полицией связываться нельзя. И был еще один нюанс, о котором мне не хотелось особо задумываться. Я не собирался обращаться к закону, пока не пойму, насколько грязно мне придется играть, чтобы из всего этого выпутаться.