Комната спящих - Фрэнк Тэллис Страница 12

На следующей неделе я часто виделся с Джейн Тёрнер, мои чувства к ней становились все сильнее. Я с нетерпением ждал каждой новой встречи. К счастью, похоже было, что мне отвечают взаимностью. В моем присутствии она всегда вела себя оживленно и подходила так близко, что я ощущал аромат ее духов. И все же я сомневался, разумно ли заводить отношения с коллегой. Если ничего не получится или – еще хуже – мы поссоримся, можно сильно осложнить друг другу жизнь.

Я сидел вместе с Джейн и Лиллиан в столовой. Оказалось, на выходные они планируют вылазку в Саусуолд.

– Прогноз погоды очень хороший, – сказала Джейн. – Надо пользоваться, пока совсем не похолодало.

Лиллиан оторвалась от пюре и спросила:

– А у вас какие планы на выходные?

– Да в общем-то никаких, – грустно признался я.

– Так поедем вместе.

Я засомневался было, прилично ли это, но одного взгляда на Джейн хватило, чтобы решиться. В ее взгляде читалось столько ожидания, что отказать было бы по меньшей мере малодушно.

– Н-ну… – замялся я, – если вы не против…

– Конечно, не против, – сказала Лиллиан. – Доедем на велосипедах до Уэстлтона и там сядем на автобус.

Целый день вместе с Джейн! На этой неделе сконцентрироваться на работе было труднее, чем обычно, а когда я пытался закончить статью о завершающей стадии эксперимента в Эдинбурге, никак не мог сосредоточиться. Вместо того чтобы работать, курил одну сигарету за другой и слонялся по коридору, пока не пришло время ложиться спать. Утром в субботу мы с Джейн и Лиллиан взяли у мистера Хартли три велосипеда и поехали через вересковую пустошь. Погода была облачнее, чем мы надеялись, но достаточно теплая для этого времени года. До Уэстлтона доехали быстро. Владелец паба, давний знакомый Джейн и Лиллиан, позволил оставить велосипеды у него в сарае. К счастью, автобус приехал вовремя, и, когда мы прибыли на место, облака рассеялись, и ярко сияло солнце.

Саусуолд оказался милым приморским городком и обладал особым провинциальным обаянием, пусть его и можно было назвать сонным. Зато не было всяких сомнительных заведений, которые в изобилии встречаются в курортных городах. Вдоль боковых улиц выстроились старомодные коттеджи, а вокруг широкой зеленой лужайки стояли более фешенебельные резиденции с балконами из кованого железа и высокими, элегантными окнами. Достопримечательностей было две – внушительная средневековая церковь с каменными стенами и действующий маяк. На плоском травянистом участке рядом с берегом размещались шесть восемнадцатифунтовых пушек, нацеленных в море. Место называлось вполне предсказуемо – Пушечный холм.

Мы пообедали в отеле и, откровенно говоря, слишком много выпили. В конце трапезы Лиллиан поднялась со стула и сказала, что хочет сделать кое-какие покупки.

– Через час встретимся у пирса, – весело прибавила она.

После ухода Лиллиан мы с Джейн вернулись к Пушечному холму и сели на скамейку. Она надела темные очки. В них Джейн выглядела очень стильно, по-европейски.

Я завел разговор о ней, хотел узнать больше, и Джейн сразу раскрылась. Мать у нее – учительница, живет на севере Лондона. Отец, фармацевт, умер, когда Джейн было всего тринадцать. Сообщила она об этом достаточно спокойно, без особых эмоций. Хотя отец умер молодым, мать с дочерью без гроша не остались. О них позаботился богатый дядя. Джейн рассказывала о практике в больнице Святого Томаса, о том, как познакомилась с Лиллиан и как они здорово веселились на фестивале Британии, об отличном отпуске в Уэльсе с двоюродными братом и сестрой, Невиллом и Ванессой, и своих планах поступить на курсы вождения. Джейн делилась со мной всеми этими историями легко и непринужденно.

Между тем я загляделся на окружающий пейзаж, надо заметить весьма странный. Разительный, неестественно яркий контраст между коричневым морем и голубым небом невольно притягивал взгляд. На ветру полоскался флаг, по небу безупречно ровным клином летела стая длинношеих птиц. Между тем что-то изменилось, но я не сразу сообразил, что именно. Джейн замолчала. Я повернулся к ней, и в этот самый момент она тоже повернулась ко мне. Помню свое крошечное отражение в стеклах очков, и вдруг оно начало увеличиваться, становилось все ближе и ближе, пока мы не слились в поцелуе.

Когда мы наконец оторвались друг от друга, Джейн сняла очки. Ярко-зеленые глаза светились, будто прозрачные стекла витража.

При других обстоятельствах я бы, может, и решил вспомнить старомодные предрассудки и извинился за то, что воспользовался ее беспомощностью. Надо же дать леди возможность пойти на попятную. Но в этот раз было понятно, что оба мы хотим одного и того же. Отрицать это – наглая ложь. Мы снова начали целоваться и не отрывались друг от друга до тех пор, пока Джейн не взглянула на часы и не произнесла со вздохом:

– Лиллиан…

Мы шагали по променаду мимо выкрашенных в яркие цвета пляжных домиков и держались за руки. Только когда приблизились к низкому, полуразрушенному волнорезу, это зрелище заставило спуститься с облака, на котором мы вместе парили. Мимо прошла светловолосая девочка с глазированным яблоком в руке. На солнце оно будто светилось изнутри, как драгоценный камень. Вдалеке я разглядел два мощных танкера.