Единственный, кто знает - Патрик Бовен Страница 12

Раньше

— Лекция окончена, — с улыбкой сказал профессор студентам. — Можете возвращаться к своим почтенным занятиям. Как говорится, идите спасать жизни.

Марион сложила свои вещи в сумку и вышла из лекционного зала-амфитеатра. Сегодня вместе с ней лекции посещали ее подруги Иза и Веро. Они вместе готовились к вступительным экзаменам и все успешно их сдали.

— Эта семиология — просто какой-то кошмар! — пожаловалась Иза.

— Может, устроим себе табачную ингаляцию перед работой? — предложила Марион.

— Хорошая мысль, — кивнула Веро.

Они вышли из Отель-Дье, не снимая белых халатов, и расположились на площади перед собором Парижской Богоматери.

Было довольно холодно, и при дыхании изо рта выходили клубы пара. Слева какой-то человек продавал рождественские елки. Чуть дальше рабочие сооружали эстраду для предстоящих рождественских концертов.

Марион вынула из кармана пачку сигарет, протянула две своим подругам и одну закурила сама. Потом левой рукой обхватила правый локоть и, желая согреться, слегка помассировала плечо, одновременно затягиваясь. Вокруг, то и дело щелкая фотоаппаратами, бродили туристы в зимних куртках, замотанные шарфами до самых глаз.

— Хорошо, когда снег идет, — сказала Марион.

— Почему?

— Потому что в это время люди гораздо реже вызывают «скорую». Я заметила, что, когда холодает или когда транслируется футбольный матч, люди как по волшебству перестают болеть.

Ее подруги переглянулись, словно не решаясь задать ей какой-то вопрос. Веро наконец спросила:

— А как там у тебя… с Чессом?

Марион глубоко затянулась, словно так надеялась согреться.

— М-ммм… По правде говоря, это ужас… — Она выпустила дым из ноздрей. — Завалил меня работой по уши! Вообще-то я должна начинать в девять утра, но он требует, чтобы я являлась в семь тридцать и присутствовала при передаче ночной смены. После этого я работаю без перерыва до середины дня. Если есть время, успеваю съесть сэндвич где-нибудь на краю стола. Потом занимаюсь послеоперационными пациентами до шести вечера.

— По идее, ты ведь должна заканчивать к полудню?

— Вот именно что по идее.

— Разве он имеет право настолько тебя задерживать?

— Можно подумать, его это волнует! Начальник службы скоро уходит на пенсию. Чесс временно займет его место до прихода нового. Через два месяца нам пришлют подкрепление — новых интернов. А пока стажировка в Отель-Дье пользуется такой дурной славой, что никто — ни интерны, ни экстерны — не хочет сюда идти. Поэтому сейчас все валится на меня. Так что я вкалываю как проклятая, чтобы только удержаться на плаву. Я тренируюсь накладывать швы — на куриных эскалопах. На прошлой неделе купила их двадцать семь штук. Кассирша в супермаркете, наверно, решила, что я чокнутая. Я научилась делать все типы стежков. И все виды гипсовых повязок — на плече, предплечье, кисти. Могу накладывать шины, повязки Дюжарье, ремни на лодыжку… У меня вся квартира заляпана гипсом. Целый день работаю, а ночью вижу во сне бесконечную очередь в приемный покой — не успеешь разобраться с одним больным, а тебе подвозят еще троих…

Марион остановилась, чтобы перевести дыхание.

Подруги смотрели на нее округлившимися глазами.

— А как тебе сам Чесс? — наконец спросила Иза.

— Даже не спрашивай! — произнесла Марион почти с ожесточением. — Этот тип — настоящий тиран! Он помыкает нами как хочет. Он перекроил весь служебный распорядок. Теперь мы должны называть бомжей на «вы», мыть их и кормить. Он нанял ассистентку из социальной службы и платит ей из своего кармана. Он запретил нам курить в помещениях и объявил, что через несколько лет добьется запрета на курение даже на территории больницы. Можете себе представить?

— Говорят, его семья сказочно богата. Если бы захотел, он мог бы вообще не работать.

— Ну да, а пока месье ограничивается тем, что отдает приказы, потом исчезает в операционном блоке, и больше мы его не видим. Если он удостаивает нас визитом, то только затем, чтобы устроить мне разнос или сказать, без намека на тактичность, что я наложила пациенту гипс не на ту ногу…

— А что, ты правда наложила гипс не на ту ногу?

— …или заявить мне, что женщины не созданы для работы хирурга-ортопеда, поскольку для того, чтобы отвинтить протез бедра, необходимо иметь мощное телосложение и физическую силу, тогда как я вешу всего каких-то пятьдесят килограмм. Я расшибаюсь в лепешку, выполняя фактически всю работу интерна — и что, он меня хоть раз поблагодарил или хоть как-то отметил? Как же, дождешься от него! Хвалит он только Азиза, даром что тот не бог весть какой специалист, прямо скажем. И все равно постоянно: Азиз то, Азиз се. Что до меня, даже если бы я загнулась прямо на работе, ему было бы наплевать!