Дело о живых мишенях - Александр Ковалевский

В темной прихожей зажегся свет. Вернувшаяся домой девушка захлопнула за собой входную дверь и сразу же закрыла ее на ключ. Убедившись, что дверь надежно заперта, она положила сумочку на обувную полку и сняла натершие ей ноги новенькие босоножки, после чего прошла в ванную комнату. Принимая душ, она долго стояла под упругими струями воды, с наслаждением смывая с себя прошедший день, выдавшийся небывало жарким для конца августа. Освежившись, она вышла из ванной, лишь обернув вокруг бедер махровое полотенце. Летом ее родители предпочитали жить на загородной даче, и предоставленная самой себе семнадцатилетняя Кристина Истомина могла ходить дома хоть голой. Когда она проходила по полутемному коридору мимо гостиной, ей показалось, что там мелькнула какая-то тень. Кристина, пугавшаяся любого шороха, когда оставалась дома одна, нащупала рукой выключатель. Под потолком вспыхнула хрустальная люстра, залившая ярким светом всю гостиную. Девушка внимательно осмотрелась. Никого. Оставив включенным свет в гостиной, она прошла в кухню. Достала из холодильника бутылку минеральной воды без газа, открутила крышку и с наслаждением сделала несколько глотков живительной влаги, но ощущение постороннего присутствия не отпускало. Вернув бутылку на место, она вдруг спиной почувствовала чужой взгляд, как нечто осязаемое. Кристина резко обернулась и завизжала как резаная — в дверном проеме стоял совершенно незнакомый ей мужчина…

* * *

Беспокоиться из-за того, что дочь не берет трубку, мама Кристины — Ирина Григорьевна Истомина начала ближе к вечеру. Сегодня все настолько привыкли к мобильным телефонам, что теперь уже трудно себе представить, как раньше без них обходились. И если кто-то из родных и близких вдруг перестает отвечать на звонки, мы невольно начинаем тревожиться — вдруг с ними что-то случилось? Когда «абонент временно недоступен» — это означает, что аппарат выключен или просто сел аккумулятор, а стало быть, особых причин для волнений нет. Кристина тоже могла забыть вовремя подзарядить свой смартфон или просто не слышать звонка, особенно когда сидела за компьютером в наушниках, сражаясь с какими-нибудь виртуальными монстрами. Компьютерными играми Кристина увлеклась где-то с год назад, и вскоре это ее так затянуло, что она стала настоящей игроманкой, и, когда играла в онлайн-игры, от монитора ее было не оттащить. За компьютером она забывала обо всем на свете и могла играть всю ночь, а потом, отключив телефон, целый день отсыпалась, чтобы вечером опять с головой погрузиться в виртуальный мир игр.

Не дозвонившись ей и на следующий день, родители Кристины бросили все свои дачные дела и на вечерней электричке вернулись в город. Первым, что они увидели, как только переступили порог квартиры, был смартфон Кристины, который они подарили ей на шестнадцатилетие. Мобильный телефон лежал на обувной полочке рядом с ее сумочкой.

— Кристиночка, ты дома?! — обрадованно позвала ее мать, разуваясь в прихожей, но на ее призыв никто не откликнулся.

Убедившись, что дочери в квартире нет, ее отец — пятидесятилетний подполковник внутренней службы в отставке Истомин Николай Иванович — проверил в ее смартфоне журнал всех вызовов. Последний раз Кристина звонила маме позавчера в 19: 56, сказала, что отмечает с друзьями в кафе день рождения подруги, и обещала вернуться домой не позже десяти вечера. Список же пропущенных звонков начинался с девяти утра следующего дня, и ни на один из них она так и не ответила, и сама никому после разговора с мамой не звонила. То есть получалось, что домой она после вечеринки вернулась, а вчера утром куда-то ушла без телефона, и где и как ее теперь искать — неизвестно. Николай Иванович обзвонил со смартфона пропавшей дочери всех ее знакомых, чьи имена нашел у нее в контактах, но никто из тех, кому ему удалось дозвониться, Кристину последние два дня не видел.

В детективных сериалах, когда человек приходит заявить в милицию о пропаже человека, ему обычно говорят, что не могут принять заявление, пока, мол, не прошло трое суток. Николай Иванович, отдавший оперативной работе двадцать лет жизни, знал, что утверждение о принятии заявления правоохранительными органами спустя семьдесят два часа после пропажи человека является кинематографическим мифом, поэтому сразу позвонил в милицию. Получив вызов об исчезновении несовершеннолетней, оперативный дежурный райотдела немедленно направил к ним на квартиру следственно-оперативную группу.

Пока дежурный опер принимал у него заявление, следователь с экспертом-криминалистом приступили к осмотру квартиры, на который были приглашены соседи по лестничной площадке в качестве понятых. Несмотря на то что дежурный наряд приехал по его вызову весьма оперативно, Николай Иванович понимал: заниматься розыском дочери сегодня уже вряд ли кто будет. Следственно-оперативная группа свою задачу выполнила — собрала первичный материал и уехала на следующий вызов, а уже завтра утром начальник райотдела распишет этот материал непосредственным исполнителям. Приняв заявление, дежурный опер сказал ему, что, скорее всего, этим делом будет заниматься КМДН ^[1], и попросил сразу позвонить дежурному, если вдруг его дочь сама объявится.

Кристина не объявилась ни через день, ни через неделю, ни через две. В больницах, моргах, в списках задержанных ее не было, а в райотделе ему лишь отвечали отговорками, мол, принимаются все меры для ее розыска, но пока, увы, безрезультатно. Уже не веря в то, что криминальная милиция по делам несовершеннолетних когда-нибудь найдет его дочь, Николай Иванович со своей бедой обратился к прокурору города. Тот отнесся к нему с пониманием и пообещал, что делом об исчезновении его дочери займется старший следователь по особо важным делам Зоя Юрьевна Василевская. Бывший заместитель начальника слобожанского СИЗО по оперативной работе Николай Истомин знал «важняка» Василевскую лично (ему не раз приходилось сталкиваться с ней по служебным вопросам), и он не сомневался в ее профессионализме.

Дело об исчезновении несовершеннолетней Кристины Истоминой, бесследно пропавшей две недели назад, Зоя Василевская приняла к своему производству, мало надеясь на то, что девушка еще жива. Уголовное дело по факту исчезновения человека возбуждается лишь в случае, когда есть данные, прямо или косвенно позволяющие предположить, что он был убит. Поэтому при осмотре жилища пропавшего без вести обращается внимание на наличие в его квартире документов, личных вещей и предметов обихода, которые должны были бы находиться при потерпевшем, если бы он был жив. В квартире Кристины остались ее сумочка и смартфон, а вот ее паспорта родители не смогли найти. И если за мобильным телефоном она, может быть, и не стала бы возвращаться, то без сумочки, в которой осталась ее карточка для проезда в метро и кошелек с деньгами, она точно никуда бы не пошла, по крайней мере по своей воле, заключила Зоя. Правда, если предположить, что ее похитили прямо из квартиры, то вряд ли злоумышленники стали бы запирать дверь на оба замка. С чего бы это преступникам так заботиться о чужой квартире, из которой, кстати, они ничего не взяли. Во всяком случае, по утверждению ее родителей, все их деньги и ценности были на месте.