Три слова - Анна Мельдельштейн Страница 11

***

– Следующий.

– Следующий! – Вдруг кричит мне в ухо, стоящий позади мужичок.

– Здравствуйте.

– Где разрешение?! – Весьма грубым тоном спрашивает дежурный.

– Не понимаю, его должны были вам прислать. Разве… – Не успеваю договорить.

– Следующий!

– Нет! Я не уйду.

– Дамочка, не положено. Нет разрешения – нет прохода. – Заявляет широкоплечий мужчина с сединой, отодвигая меня рукой.

Я вынуждена отойти в сторону, чтобы позвонить Стасу.

– Алло?

– Какого черта?! Ты должен был выслать разрешение еще несколько дней назад!

– Извини… Забыл, просто замотался.

– Присылай!

– Ты уверена? Может, завтра вернешься?

– Издеваешься?!

– Ладно, я хотя бы пытался. Через минуту отправлю.

– Пока! – Сбрасываю звонок. Как же бесит.

Наконец меня впускают внутрь. Но не тут-то было, пытаются изъять всё, что есть. Как обычно. Телефон, планшет, фотокамеру. Класс. Попала в средние века. Скажу по секрету, я подготовилась.

Ненавижу СИЗО, обстановка тут… Жуткая.

– Привет!

– Твою мать! Кто это сделал?!

Смотрю на Влада, руки трясутся, не могу сдержать эмоции.

Передо мной стоит не тот парень, что стоял на той неделе. Теперь у него разбиты: губа и левая щека. С правой стороны лица имеются кровоподтеки. Ну, и куда без синяков. Руки тоже в синяках и на запястьях от наручников вмятые следы с царапинами.

– Теперь понимаю, почему тот опер на меня орал. – Говорит Влад, садясь на стул.

– Какой опер? Олег?!

– Ага, кажется. Он еще все время на тебя смотрит. – Подмигивает он в ответ.

– Это…

– Нет! Не он. Тот опер только орал и злился. Говорил, что ты не должна меня видеть таким. И не хочет, чтобы ты расстраивалась. Я такой уже был в день, когда ты звонила. Он велел говорить: ничего не нужно, не приезжай, всё нормально. А я так хотел попросить привезти мне одно фото… – Вздыхая, произносит Влад.

Пока он дышит, вижу, как морщится.

– Поднимай кофту!

– Зачем?

– Поднимай, говорю! – Не заметно для себя перешла на крик.

Под кофтой то, что я ожидала увидеть, но надеялась, что не увижу. Синяки. Ужасные синяки. Ребра с левой стороны даже оттекли в некоторых местах. На спине тоже синяки. Одна радость – всё цело.

– Слушай…

– Замолчи! Привезу тебе завтра мазь, пластырь, попробую протащить корсет или хотя бы эластичный бинт. Не дело так себя изнурять. Кто это был, расскажешь?

– Понятия не имею… – Отвечает Влад, пожимая плечами.

– Ладно, позже зафиксирую побои. Сейчас давай поговорим об Алисе. Точнее: о тебе и Алисе. Мне нужно знать всё. Со всеми подробностями. Окей?

– Ну, мы в тот вечер поругались… Алиса здорово меня достала со своими прихотями и друзьями. Я старше на 4 года. Не хочу тусоваться с ее подружками. Понимаешь?

– Ага. – Поджимая губу, отвечаю я. – А дальше?

– Дальше… Я на нее много тратил, почти все, что зарабатывал. Поэтому и жил в гараже. Но она не знала об этом. А тут приходит и говорит: «Хочу сходить в тот ресторан», какой-то модный, не помню название.

– Променад…

– Да, точно! Я ей и сказал, что так больше нельзя. Она распсиховалась и ушла. Я минут через 10 следом выбежал. Сначала-то не подумал, злился на нее, что уже стемнело, да, и время позднее. Бросил всё, побежал. Гаражи оббежал – никого. Не думал, что она уйдет. Было пару раз: она выходила и стояла у ворот, потом возвращалась либо я возвращал.

– Что за ворота?

– У гаража ворота. Говорю же, никогда не уходила, до этого…

– Воды?

– Спасибо…

Сидим молча несколько минут.

– В общем, я искал ее, всё бес толку. Потом звонить начал – трубку не берет. Катьке набрал, та говорит, что я найду себе другую, получше Али. Короче разговор с ней вообще не складывался. Она на своей волне была. Так и не сказала мне, где Алиса. Ну, я и решил, что дома. К дому, когда приехал, стучал, звонил – никого. Боялся, что она просто не хочет открывать, но свет то в квартире не горел. Я хоть и знал, что родители ее против, но свет бы она точно не выключила. Да, и зачем? Крикнула бы или в окно высунулась, я бы ушел сразу. Главное понял, что она в порядке, а всё остальное – чушь собачья. Решил, что у Катьки осталась. Попытался ей еще несколько раз позвонить, трубку она так и не взяла. А мне так паршиво было, словами не описать… Купил себе пару бутылок пива, ну, и водка в гараже была. Она там долго стоит, два раза в год по рюмке выпиваю, когда маму с отцом поминаю. Они-то не виноваты, что всё так сложилось в жизни…

– Ты выходит сразу после того, как у Алисы дома был, в гараж вернулся?

– Угу… Куда еще идти? Я там живу ведь. Раз в неделю на квартиру съемную прихожу, с хозяйкой договорился, чтобы Аля не думала, что я какой-то позорный, ненужный никому…

– А что за квартира? В отчетах о ней ни слова.

– Да, отец снимал ее, он последнее время часто заезжал туда, мачеха ему покоя не давала. А после смерти его, я в ней жить остался, первое время снимал, потом Аля появилась как снег на голову. Влюбился и все… Я ради нее на всё готов был, даже в гараже жить, пусть и в тайне… Прям как твой опер.

– Мы не вместе. – Неуверенно произношу я с усмешкой.

– Ты, может, и не уверена, а я видел, как он смотрел на тебя. – Влад несколько минут молча смотрел на меня, а затем осмелился спросить. – Как они?

– Похоронили ее… В морге хорошо поработали, мы знакомого просили… Он всё аккуратно сделал, так что…

– Думаешь, ее насиловали?

– Нет, – смущенно отвечаю я, – уверена, что нет. Там куча ножевых, ярости было изрядно… Я считаю, что там замешано личное, но что… Не понимаю. И по видео четко видно: человек был ей знаком. Еще и свидетеля того нет, пропал.

– Знаю, опер твой сказал. Я даже не видел ее после…

– Не думаю, что хочешь…

– Не хочу, но должен, понимаешь? – Протягивая руку, дрожащим голосом вторит Влад.

– Ладно…

У меня было с собой несколько фото из морга. Не для слабонервных, конечно, особенно, если человек на фото – часть тебя. Но Влад смотрит, прямо-таки впивается глазами, захватывая каждый элемент на фото. Будто фиксирует их в памяти.

– На руке кольца нет, его тоже сняли?