Севастополь. Женщины. Война. Любовь - Татьяна Копыленко Страница 9

Они сделали то, что было выше человеческих сил.

На земле Севастополя не осталось ни одного живого места.

Начиналось время ужаса – фашисты оккупировали Севастополь.

* * *

Началось утро…

Каждое утро начиналось в ожидании смерти…

Для Севастополя начались черные дни.

Почти два года длилась оккупация Севастополя гитлеровскими захватчиками.

Фашисты установили в Севастополе «новый порядок», главной «гордостью» которого были лагеря военнопленных, массовые облавы, всеобщая трудовая повинность, насильственная отправка на принудительные работы в Германию.

Фашисты расстреливали людей тысячами – женщин, детей, стариков.

Тысячами увозили людей на рабские работы в Германию: 36 тысяч человек было угнано из Севастополя в рабство только страшным летом 1943 года.

Советских военнопленных подвергали чудовищным пыткам: морили голодом, забивали до смерти шомполами, живыми закапывали в землю.

В лагерях регулярно расстреливали военнопленных.

Более тысячи раненых советских воинов гитлеровцы погрузили на баржу, отвели ее от берега и подожгли – все находившиеся на барже заживо сгорели.

Это зверство повторялось не один раз.

За почти два года оккупации Севастополя фашистами было расстреляно, утоплено в море и сожжено больше 27 тысяч человек, и 45 тысяч человек угнано в рабство.

Но даже захваченный врагом, но непокоренный, Севастополь продолжал сражаться.

В начале 1943 года в городе начали подпольную деятельность 17 патриотических групп. К осени они объединились в Коммунистическую подпольную организацию в тылу немцев. Руководил организацией Василий Ревякин. В доме, в котором он жил, находилась типография и штаб подпольной организации.

В типографии участники подполья печатали листовки и газету «За Родину!». В июне 1943 года вышел первый номер газеты, а в общем за время борьбы подпольщикам удалось выпустить 36 номеров листовок и 25 номеров газеты. На страницах газеты и в листовках сообщались новости с фронта, рассказывалось о зверствах гитлеровцев, совершавшихся ими в городе, поддерживалась твердость духа горожан.

Подпольщики проводили диверсии в морском порту, на складах, на железной дороге, организовывали побеги из лагерей военнопленных, собирали разведданные, устанавливали связи с партизанами Крыма и командованием Красной Армии.

Подпольщиками становились женщины, старики, дети, часто – целые семьи. Маша и Ангелина тоже работали в подполье – лечили, помогали распространять листовки.

В марте 1944 года севастопольское подполье было разгромлено. Более 60 участников подполья было арестовано. Подпольщиков пытали в течение месяца, а затем, меньше чем за три недели до освобождения Севастополя советскими войсками, подпольщиков расстреляли в Юхариной балке.

Своих товарищей, оставшихся на свободе, никто не выдал.

* * *

Ветреным апрельским днем 1944 года Маша и Ангелина сидели на холме и смотрели на море.

Что они хотели увидеть?

Что страстно надеялись рассмотреть в уходящем за горизонт бескрайнем море?

– Шла война. Это началось в сентябре. Весь этот ужас начался в сентябре, – вдруг начала рассказывать Ангелина. До этого дня она почти не рассказывала о себе, да и не до того было.

– В июне, – робко поправила Маша, ей было неловко это делать – казалось, что Ангелина от окружающего их кошмара начала путать время.

– Нет, это на этот раз ужас начался в июне. А тогда – в сентябре. – Ангелина замолчала, а Маша не решилась ей что-то возразить: она видела, что подруге каждое слово давалось с трудом.

– Да, в сентябре. Англичане, французы и турки пришли на наш берег, на нашу землю в Крым. Несколько стран объединились и выступили против нас. Соединенный флот Франции и Англии, большой флот – 89 военных кораблей и 300 транспортов – подошел к Евпатории. Шесть дней вражеские войска высаживались на берег! Люди и оружие непрерывным потоком лились на нашу землю – только бойцов было 62 тысячи человек и 134 полевых орудия.

Наших солдат было вдвое меньше, чем у неприятеля, втрое меньше артиллерии и мало ружей. Наши войска дрались насмерть – но это не помогло.

Тогда, в 1854 году, в Севастополе жило немногим больше 40 тысяч жителей, из них – около 30 тысяч военные. Это всегда был военный город, и мой муж Андрей был военным моряком. Мы думали, что главная опасность угрожает Севастополю с моря, и подступы с моря к городу были надежно защищены батареями береговой обороны. А вот со стороны суши орудий было мало… – Ангелина снова замолчала, ее лицо побелело, казалось, что воспоминания забирают у нее жизнь.

Маша сидела молча, боясь шелохнуться, она понимала, что происходит что-то необъяснимое, хотя сама не понимала, что именно.

– Тогда во флоте были такие флотоводцы, такие герои, на которых равнялись следующие поколения моряков. Обороной Севастополя руководил начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал Владимир Алексеевич Корнилов. Его ближайшим помощником был вице-адмирал Павел Степанович Нахимов. Под руководством Корнилова и Нахимова защитники города начали спешно возводить укрепления, и Севастополь постепенно превратился в мощную крепость.

Севастополь успешно отражал атаки врага 349 дней.

Подумай только, Маша, – почти год!

Почти год непрерывных боев, смертей, страданий, тяжкого труда…

Все вышли строить оборонительную линию – мы трудились и днем, и ночью. Работали не только солдаты и моряки, но и все жители города. Женщины работали наравне с мужчинами.

Одну батарею называли «девичьей» – она была полностью возведена нашими, женскими руками. Когда заканчивался день – мы зажигали фонари, факелы – и продолжали строить.

– Вы совершили подвиг, – тихо сказала Маша.

– Да что ты, милая, мы не думали тогда о таких мелочах. Для всех нас главным было – не отдать Севастополь врагу. Мы все готовы были умереть – но сломить нас было невозможно.

Все это время – все 349 дней – мы защищали Севастополь всем, чем могли. Сердца солдат, моряков, жителей города разрывались от страданий, но это нас не останавливало.

Только представь: флот врага был огромным – 55 фрегатов и 34 линейных корабля.

А в составе Черноморского флота было всего 50 кораблей.

И тогда Корнилов принял решение затопить при входе в Севастопольскую бухту часть старых кораблей. Этого оказалось недостаточно – и корабли продолжили топить. А что что значит для моряка потопить корабль? Сердце из груди вынуть.

Мы – матросские жены, стояли на берегу и выли от горя. Нестерпимо нам было видеть, как с кораблей, совсем недавно прославивших русские флаги во время Синопской битвы, сгружали на берег орудия и ядра, порох и парусину, провиант.