Двое на дороге (сборник) - Евгений Рогачев Страница 9

Профессор умолк, взял со столика стакан с водой, сделал пару глотков. Стояла такая тишина, что было слышно, как звякнул бокал о зеркальную поверхность.

– Уже в древнем Риме слово «смерть» казалось зловещим. Они предпочитали говорить: «он перестал жить», немцы же в таких случаях говорят: «отозван», хотя я не совсем понимаю смысл этого слова, а англичане выражаются еще более витиевато: «он присоединился к большинству». Тут они, безусловно, правы: мир мертвых намного больше мира живых. Смерть притягивает и пугает одновременно. Есть что-то завораживающее в самом этом слове – смерть. Наверное, еще и потому, что за чертой, где граничит свет и мрак, обратного хода уже нет. Может, поэтому мы хотим жить вечно. Многие мыслители и алхимики древности пытались изобрести или хотя бы описать «Эликсир бессмертия». Мне кажется, что и современные ученые с мировыми именами в тайне грешат этим антинаучным занятием. Но тут их может ожидать только полнейшая неудача, – профессор затрясся в своем кресле, изображая смех. – Природа мудра! Не надо забывать об этом. Представьте, что случилось бы, если бы человек жил вечно. Тогда весь мир в одночасье погрузился бы в хаос. А так у каждого есть свой отмеренный срок, в который он может проявить себя в полной мере. Как бы в противовес этому у многих народов жива вера в реинкарнацию… Да… Об этом можно говорить и спорить до бесконечности. Скажу только, что у последователей реинкарнации процесс умирания воспринимается как событие более важное, чем сама жизнь. А для, например, буддистов смерть – пробуждение от мира иллюзий и возможность для индивидуальной души реализовать и испытать свою божественную природу.

Профессор опять замолчал. Студентка, сидевшая ближе всех к нему, поднялась, собираясь задать вопрос. На нее тут же зашикали соседи, дернули назад, и она, так и не успев задать вопроса, села обратно.

– Вдумайтесь: вот мы ходим, едим, пьем. Занимаемся повседневными делами, продвигаемся по карьерной лестнице. Одним словом – живем. И вдруг наступает смерть, а вместе с ней конец нашему Я. Мы перестаем существовать, и приходит конец всему, что нас окружает… Я не специально сказал «вдруг». Смерть всегда наступает неожиданно, хоть ты и ждешь ее каждодневно. Даже немощный старик, лежащий на смертном одре и зовущий смерть как избавление от всех земных тягостей, лукавит перед всеми и, прежде всего, перед собой. Он желает, чтобы она пришла за ним как можно позднее и хочет хотя бы на миг продлить свое земное существование. На мой взгляд, неверен тот постулат, что смерть для некоторых из живущих людей является избавлением. Избавлением от чего, я вас спрашиваю?! – голос профессора окреп и набрал силу. Мы как-то съежились, постарались быть незаметными. – Запомните: самое дорогое, что есть у каждого человека, – это дарованная ему жизнь. И желать избавиться от нее может либо человек слабый рассудком, либо настолько пресыщенный радостями жизни, что действительно хочет умереть. Для меня эти две категории людей составляют единое целое и неразрывны между собой. – Профессор замолчал, и мы догадались, что сейчас последует одна из его невероятных историй. И не ошиблись. После небольшой паузы он продолжил: – Если быть до конца объективным, то надо сказать и о другом понятии. О таком, как усталость. И чтобы подтвердить мои слова, я хочу вам рассказать одну историю, произошедшую со мной, без малого, 60 лет назад. Случилось мне быть в то время в составе одной экспедиции. Нашей целью было обнаружение неизвестных народностей в горах Тянь-Шаня. Эта экспедиция была наполнена приключениями и испытаниями, и стоило большого труда выжить и вернуться обратно… Но не об этом сейчас речь. Мы излазили эти горы вдоль и поперек, сотни раз подвергая наши жизни опасности и каждодневно рискуя. Наконец, к нашей великой радости, на восточном склоне мы обнаружили небольшую деревушку, состоявшую всего из нескольких десятков глиняных хижин, прилепившихся к склону горы. В одной из хижин мы нашли старика, настолько древнего, что казалось, тронь его, и он рассыплется прямо на наших глазах. При помощи местного жителя, который некоторое время жил среди европейцев, мы узнали, что старика зовут Тхинь-хо и возраст его составляет ни много ни мало 117 лет. Представьте себе, друзья мои, наше изумление, когда мы установили сей факт! В это верилось с трудом, но это было так. К своему почтенному возрасту старец сохранил ясность ума и помнил по именам всех своих многочисленных родственников. К сожалению, мы не смогли выяснить, каким образом ему удалось прожить столь долгую жизнь. Но не в этом суть. Тогда из его уст я услышал интересное высказывание и вначале не понял, думая, что незнание языка опять меня подвело. Но нет – я все понял правильно. Тхинь-хо сказал тогда, что устал от жизни и единственное его желание состоит в том, чтобы лечь в окружении родственников на смертное ложе и, закрыв глаза, переселиться в мир предков. В то время я был молод, амбициозен, жизнь казалось мне гладкой дорогой без начала и без конца, и поэтому я не принял его слова всерьез.

– Как! – воскликнул я, не веря. – Разве можно устать от жизни? Надо жить и наслаждаться всем тем, что тебе даровано.

Старик, глядя на меня блеклыми, выжженными временем глазами, произнес несколько фраз:

– Можно. И я знаю – мой конец близок.

На следующий день он умер. Просто уснул и не проснулся. Позже я понял, что прав был старец, переживший всех своих соплеменников. Можно устать и от жизни, так же как и от всего остального. Тогда я впервые задумался, что же есть такое смерть. И всю жизнь стараюсь ответить на этот вопрос. Но мне кажется, одной моей жизни мало.

Профессор замолчал, унесясь в воспоминания, в дни далекой юности. Мы завороженно ему внимали, погружаясь в мир таинств и загадок, которые приоткрывал перед нами профессор. Было так тихо, что слышалось, как за окном шумит город, беспокойный в своей суете.

– Нельзя сказать однозначно, что я там был и вернулся назад, – неожиданно произнес он, и все, кто сидел в первом ряду, вздрогнули, настолько это прозвучало внезапно. – Это, к сожалению, нам не дано. Не зная, что бывает после того, как стихнет последний удар сердца и остановится дыхание, мы с удивлением слушаем людей, переживших клиническую смерть. Они заглянули по ту сторону мрака, но единственное, что они увидели там, был свет в конце туннеля, и ничего более. А что скрывает этот туннель, и для них остается загадкой. Поэтому мы и стараемся разгадать тайну небытия. Как я уже говорил, она притягивает нас… Все вы любите смотреть фильмы ужасов и триллеры. Особенно когда дело касается мертвецов или выходцев с того света. Это заставляет учащенно биться наши сердца и будоражит кровь. Ведь каждый художник по-своему рисует мир, откуда выходят придуманные им герои. И чем страшнее они получаются, тем интереснее для нас, зрителей. Ибо все то, что не познано и нельзя объяснить с точки зрения современной науки, для нас уродливо и ужасно. Ничего не поделаешь: так устроен человек. – Профессор встал с кресла, медленно, опираясь на трость, прошелся вдоль рядов, остановился у окна. – Есть интересное высказывание Сократа, которое он говорил преступникам, осужденным афинским судом на смертную казнь и ожидающим, когда тюремщик поднесет им чашу цикуты: «Смерть – это одно из двух: либо умереть и стать тем, кто ничего не чувствует, либо же переселиться из здешних мест в другое место…» Вот так или примерно так говорил Сократ и был в чем-то прав… А закончить я хочу словами еще одного известного человека, Эпикура. В письме к своему другу, Менекею, он писал: «Привыкай думать, что смерть для нас ничто. Ведь все, и хорошее и плохое, заключается в ощущении, а смерть есть лишение ощущений. Стало быть, самое ужасное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения: когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет». Вот так. На этом моя лекция закончена. Каждый из вас вправе сам решать, как относиться к одному из самых страшных и непонятных порождений человеческой жизни.