И в беде мы полюбим друг друга - Тьерри Коэн Страница 80

«Мне нравится писать. Я стараюсь быть как можно правдивее. Мне хочется, чтобы всем стало понятно, что же я на самом деле пережила. Журналисты представили свою версию. Они часто впадали в мелодраматизм. А я шучу, и мне это доставляет большое удовольствие».

Так она мне написала.

Другие участники этой истории тоже испытали на себе благодатное воздействие правдивых признаний. Но не всех эта правда возвысила, скажу прямо. Однако за малым исключением каждый получил возможность высказать свою правду, помочь Алисе или уменьшить свою ответственность за последствия.

Алиса передала свои тетрадки одному журналисту, который решил собрать все свидетельства близких ей людей и создать из них книгу, придав им литературную форму. Поначалу я отказался принимать участие в этом коллективном труде, но Алиса сумела меня переубедить.

Само собой, всеобщее сочувствие не избавляет Алису от вины. Однако мы все надеемся на благоприятное течение событий, доброжелательное отношение суда и условное наказание.

Во время трех месяцев предварительного заключения мы с Алисой лихорадочно переписывались. Мы рассказали друг другу о своем прошлом и потихоньку перекочевали из прошлого в будущее, обживая его вместе.

Мы еще ни разу не обняли друг друга, ни разу не поцеловались, но наши взаимные чувства становились только горячее. Мы проживали невероятно романтичную историю любви.

Алиса не захотела, чтобы я приходил к ней в тюрьму на свидания. Ей хотелось, чтобы наша первая встреча произошла там, где обычно начинаются счастливые истории. «А иначе что мы расскажем нашим детям?» – написала она мне в присущей ей шутливой манере. Я был вынужден сдаться и терпеливо нес свой крест.

Я решил, что повезу ее пообедать в совершенно волшебное место, маленький ресторан на берегу Сены за пределами Парижа. Лучшего места для встречи влюбленных и придумать нельзя.

И вот уже четверть часа я топчусь перед тюремными воротами, поправляю воротник рубашки, нервно приглаживаю перед стеклом машины непослушную прядь. Я понятия не имею, что скажу и что сделаю, когда тюремные ворота наконец откроются.

Алиса вышла и была точно такой, какой я ее себе представлял, – тоненький язычок пламени, трепещущий на ветру. Она ищет меня взглядом. Она меня увидела.

Лицо расцвело счастливой улыбкой.

Я бросился к ней бегом.

К женщине моей жизни.

Той, что подарит мне счастье быть отцом.