Улица Свободы - Андрей Олех Страница 8

Леха мелко закивал, благодаря продавщицу и судьбу за такую удачу.

* * *

Место было выбрано как родное одному из рабочих. Небольшой дворик на улице Каховской со сборным двухэтажным домом. Двор, с первого взгляда похожий на остальные, может, только чуть меньше, – но если присмотреться, то сараи здесь вросли глубже и перекосились, а доски их потемнели. Тополя были выше, а асфальта рядом не было совсем. Ветеран выгуливал маленькую черненькую собачку, нарезая круги вокруг компании. Старик мог рассказать, из каких мрачных времен пришел этот дом и кто в нем жил, но выпить его не позвали, и он, расстроенный, скрылся в подъезде.

Под столиком из широкой доски и двух поленьев еще лежал снег и холодил ноги, в то время как солнце уже заметно согревало лицо.

– Можем ко мне подняться, – махнул на окна хозяин.

– На весне оно всяко приятней, – выразил кто-то неясные, но общие чувства.

– Игорь флаг нес, как Александр Медведь на Олимпиаде в Мюнхене, – пошутил разливавший, и мужики дружно расхохотались.

Цыганков никаких эмоций не выразил, когда после первой все закурили, тема ушла.

– Че, замначальника, говорят, все…

– Все, да не все. Его на допрос вызывали, он – в больницу. Это у них завсегда так, у начальства, как припечет, так на больничный, а там и правда сердце прихватило, я так слышал.

– Свезло им, теперь точно на него все спишут.

– А чего пропало?

– Мужики из ювелирного цеха говорят, платину вынесли, ну их помотали, ясно дело.

– А сколько?

– Хрен знает.

Разговор прервался на вторую, и Игорю стало ясно, зачем его позвали.

– Альбертыч говорил, у Королева обыск был, а у тебя?

– Был, – спокойно кивнул Цыганков. – Мы с Лехой на исправительных работах, чуть что – мы виноваты. В чем сходство-то? Тот комсюк сам на меня полез, че, сломал ему челюсть, все по закону, судом доказано. Теперь начальство платину килограммами ворует, а вешать на меня хотят.

– Ты говоришь, килограммами, много, значит, пропало?

– Мент за шестнадцать килограммов спрашивал. Расстрелом грозил. Я отвечаю: че я, столько в штанах, что ли, вынесу через проходную? Помыкали нас в камере пару часов – и домой.

– Да ну ясно, что не вы. Просто чего на вас подумали? Мы ж фрезеровщики, мы платину в глаза не видели. Может, из-за того, что тебя тогда зам к себе вызывал?

– Он про отца спрашивал, – опуская глаза, ответил Игорь.

Мужики с пониманием закивали и разлили еще, молчанием подталкивая Цыганкова к продолжению. Он выпил, но рассказ не возобновил.

* * *

По дороге домой Игорь стал вспоминать, как это случилось. Стыдно признаваться самому себе, но он до последнего убеждал себя, что идея с ограблением – полностью его. Открыться Лехе, что его так дешево обманули, было совершенно немыслимо.

В конце февраля, на исходе смены, зам вызвал его к себе и правда расспрашивал об отце. Как дела, как здоровье, потом пригласил пройтись вместе по заводу, посмотреть, как сдали смену. Дорогой настойчиво советовал учиться на следующий разряд. Все было немного неожиданно, но вполне укладывалось в знакомую схему. Зам проявляет трогательную заботу о подчиненных на низшем уровне, польщенный рабочий хвастает перед коллегами, все равны и довольны. Цыганков угрюмо поддакивал, ожидая, когда милость закончится и ему позволят удалиться.

За таким разговором они оказались в ювелирном цеху, и здесь с замом случился приступ праведного гнева при единственном зрителе. Номер сейфа у мастера на столе лежит, окно не запирается, влезай кто хочет, дежурный по ночам кроссворд в журнале «Огонек» разгадывает, когда не спит. Разброд и шатание; а ты, Игорь, подумай и подавай на разряд.

Цыганков ждал, что это всплывет на допросе, тогда бы он отвечал то же, что и мужикам. Майор ничего такого не спросил, может быть, зам не успел ему рассказать. Может быть, не стал. У майора ведь не спросишь. У зама теперь – тем более.

Лучше бы это никогда не всплыло, лучше тюрьма, чем признать, что его обманули так по-детски. Корить себя долго не получалось, и ближе к дому Игорь твердо решил, что во всем виноват покойный зам.

* * *

Испытывая легкое похмелье, Игорь вышел из сарая бабы Томы. Он втянул в себя весенний воздух, отчетливо теплый и свежий, особенно после смрада свинарника. Постукивая пустым ведром об ногу и жмурясь на яркое солнце, он направился наискосок к своему подъезду. Навстречу ему шла Ветка, при виде Цыганкова покрасневшая.

– Че, к Наташке на дембель придешь? – Ветка улыбнулась и кивнула. Чему она радуется, Игорь не понимал, и это его смущало. – Значит, увидимся там.

– Я к Ирке сейчас.

– Понятно, – протянул Игорь. – Наряжаться там, всякие бабские дела.

– Вы позвоните нам с автомата, когда в парк пойдете.

Цыганков согласно кивнул и скрылся в подъезде. Дверь бабы Томы была не заперта. Из телевизора следователь Знаменский вещал на всю квартиру, стараясь привести расхитителя социалистической собственности к исправлению против его воли. Игорь прошел пустую прихожую, убрал ведро в туалет и, не разуваясь, заглянул в гостиную. Баба Тома сидела на маленьком диванчике, с умилением глядя на черно-белый экран, где в рамках приличий флиртовали Кибрит и Томин, чьих слов она разобрать не могла.

Цыганков потопал, старушка повернулась, он прокричал, что свиньи накормлены. Она посмотрела на него с той же улыбкой и кивнула.

* * *

Леха сидел во дворе, и все вокруг ему нравилось: нагревшееся дерево лавочки, тающий клочок грязного снега под углом сарая, споры детей, строивших в пустой песочнице домик котятам, и больше всего приезд Наташки из армии.

Один из котят вырвался из плена и, пронзительно пища, бросился в сторону лавки. Леха подхватил его и поднес к своему лицу. Зверек, уставший от человеческих рук, продолжал мяукать, топорща морду.

– Положи котенка, ему у тебя не нравится, – подбежал к Лехе рослый мальчик лет восьми с черными, коротко остриженными волосами. Не получив его обратно, пацан нахмурился, темные глаза заблестели, и он проговорил очень тихо: – Отпусти, я сказал.

– Ты с какого двора, шкет? – поразился наглости Королев. – Я тебя здесь раньше не видел.

Паренек засопел, кажется, всерьез собираясь вступить в битву за котенка. Леха подумал, что, будь на его месте Цыганков, он бы заставил мальчугана попрыгать, потом отобрал звенящую мелочь, а напоследок отвесил подзатыльник.

– Вова, ты че там?! – Дети попытались спасти своего, но мальчишка даже не обернулся, отвергая помощь.

– Покормить его надо, Вовик, – вернул Леха кота, отдавая должное смелости противника и странному совпадению имен и характеров.

Мальчик выхватил зверька и побежал к своим.