PиRолиз - Алексей Лисниченко Страница 8

Хитрому Юрию удалось не спиться, не наделать глупостей, не оказаться в гуще военных действий. Поэтому к новым выборам (2 срока областным депутатом он уже отмотал) подошел с репутацией «хорошего рабочего парня», поддержкой заводской администрации, многокомнатной квартирой в областном центре и завязками с некоторыми бизнес-структурами, интересы которых он лоббировал в случаях, когда заводу вопрос, поставленный на голосование, был не интересен.

Если учесть, что судостроители не скупились на финансирование своих избранников, чтобы те вскоре превратились в народных, кампания предстояла нелегкая.

* * *

Получив от начальника штаба ЦУ (ценные указания) о закупке листовок и неплохой задаток, я, довольный, насколько это возможно при моем вздорном характере, ехал домой. Вообще, городской транспорт – это место, где можно посидеть и подумать о будущем (за исключением часов пик). Интересно, а если наплевать на деньги, то кто, все-таки, лучше, Воронович или Бурков? После недолгого размышления я пришел к выводу, что они оба похожи на человечков из «Лего» (шутники называли таких человечков – минифигами). Они одинаковы во всем кроме символически нарисованной одежды и не несут никакой практической пользы конструкции, на которую устанавливаются. Один будет качать из области деньги за топливо, а чтоб его резко не посадили, прикрываться мандатом. Другой тоже будет качать из области деньги, только не себе, а своим заводским хозяевам.

Решающий фактор для будущего политика: Воронич платит деньги. На этом с муками совести было покончено.

– Привет, Алексей. Как жизнь, как сам?

– Бьет ключом и все по голове.

От глобальных мыслей меня отвлек руководитель молодежного отделения ЛДПР «Соколы Жириновского» – Ваня. У гордореченского отделения ЛДПР была очень хорошая черта – добиваться результатов малыми затратами. Собрав в городе всех обиженных, социально неадаптированных и не нашедших себя людей, поклонники Вольфовича основательно промыли им мозги, снабдили красочными журналами и кассетами и четко объяснили кто тут подонки. Подонками объявлялись все, кто не состоял в партии с голубым флагом ЛДПР.

Ваня был из неполной семьи, учился в профтехучилище, и единственной отдушиной в его жизни была политика. Он искренне верил, что, раздавая на улице буклеты и освистывая неугодных партии людей, вершит великое дело преобразования Родины. В свою очередь руководители подкидывали ему работенку за всяких отстойных кандидатов, которые при этом исправно платили пусть и небольшие, но деньги. По-моему, мне везет: если действовать аккуратно, можно заполучить опытную бригаду агитаторов.

– Какие новости? На кого работаете на этих выборах?

– Да хрен его знает, руководство мутит чего-то: ребята, скоро надо будет поработать! А на кого – не говорят.

А вот тут кто-то пытается меня напарить. Ты, Вань, пачку с листовками за Буркова поглубже в пакет прячь, а то фамилию видно.

– А мне, можно сказать, повезло, работаю на нефтянку. Воронович – король мазута, денег не меряно. Представляешь, недавно предложил скупать чужие листовки, чтобы до избирателя не доходили, за каждую по рублю платит.

Иван изменился в лице: примерно так выглядел бы человек, которому не хватает одной крышечки Кока-Колы до того, что бы получить надувной диван. Но выдержка и спокойствие в первую очередь, а то удача сорвется.

– Ну, Алексей, вроде есть у меня один знакомый, который на Буркова работает. Я ему позвоню, если, что завтра объявлюсь.

Нервы у Ивана оказались слабые, объявился он вечером и предложил весь тираж – пятнадцать тысяч листовок. После недолгих переговоров сделка состоялась. Получив деньги, Иван испугался, что сторонники Буркова могут исправить ему лицо, объявил об остром приступе аппендицита и слег в больницу.

* * *

Наступил самый ответственный этап – работа с агитаторами. Штаб наполнился студентами всех курсов, иногда в число работников пытались затесаться и особо резвые школьники, но их отсекали как несовершеннолетних. Агитатору выдавались анкеты с вопросами, составленными так, чтобы ответы сами наталкивали избирателя на кандидатуру Вороновича, также туда предлагалось занести чаяния и надежды опрашиваемых.

Активно формировались группы расклейщиков. Каждому вручалось ведро с обойным клеем, кисть и пачка плакатов. Приказ был конкретный – плакат со слоганом должен висеть на каждой двери. Расклейщики обходили свою территорию раз в 4 часа, при обнаружении сорванного плаката на его место тут же наклеивался новый.

Бурков тоже не опускал руки. Будучи председателем Генерального совета гордореченского «Землячества», он напряг весь актив. На деньги завода активистами были наняты студенты (иногда те же, что и у нас.) Кроме команды расклейщиков и агитаторов бурковцы создали команду зачистки, задачей которой было уничтожение всей пропагандистской литературы, кроме той, что с портретом Буркова.

Занятное было зрелище, когда проходил расклейщик и оклеивал все подъезды нашими плакатами, примерно через час появлялся чистильщик и аккуратно сдирал, укладывая стопками в пакет, (видимо чужой плакат являлся документом строгой отчетности, согласно которому производилась оплата). Через 3 часа снова приходил расклейщик, и все повторялась заново.

Вначале было трудно, так как постоянно возникали какие-то накладки, то агитаторы неправильно запишут адреса и 2 группы пересекутся на одном доме. Вначале заходил один агитатор и начинал рассказывать о том, какой Воронович хороший, заполнял анкету, дарил календарик и, порядком надоев, уходил, через час появлялся другой агитатор и начинал убеждать теми же словами (сказывается подготовка, заученные наизусть подвиги шефа). Люди приходили в бешенство. Один из самых настойчивых агитаторов честно, отрабатывая свои деньги и выговаривая текст, несмотря на протесты избирателей, сумел даже получить в глаз от представителя неуравновешенной части электората.

Происходили стычки и между самими агитаторами. Попадая на одни и те же адреса, никто не желал уступать. Уступишь территорию – потеряешь деньги. Отчитывались агитаторы заполненными анкетами. Дела заканчивались небольшими потасовками и жалобами обоих сторон в штаб.

Между агитаторами от разных кандидатов отношения были тихие и мирные. Каждый четко понимал, что средства нужны всем, а за идею уже никто не работает. Самые хитрые даже договаривались об обмене плакатами, после чего каждый тащил пачку противника в свой штаб, где ему исправно платили за уничтоженную агитацию. Но город был маленький, «двойные агенты» быстро вычислялись и изгонялись из рядов «политработников».

Примерно к середине избирательной кампании стало ясно, из всех 5 кандидатов Воронович и Бурков – лидеры. Вообще-то вычислить это было несложно, так как кроме них еще 2 кандидата были просто подставные, один активно агитировал за Вороновича, а другой за Буркова. А последний оставшийся независимый снял свою кандидатуру. Не слишком умный слесарь лично собрал 200 подписей в свою поддержку и зарегистрировался кандидатом. Никто не рассматривал его как серьезную альтернативу, но все же решили подстраховаться. Бурков пообещал, что слесаря уволят с завода за пьянство, если он не бросит заниматься политикой, а Воронович дал ему немножко денег и пригрозил бандитами, после чего единственный независимый кандидат добровольно сошел с дистанции.