Чего боятся ангелы - К. С. Харрис Страница 8

— Идите первым, констебль, — прошипел Лавджой, когда мажордом тихонько постучал в дверь библиотеки, спрашивая у виконта позволения войти.

— Милорд, — сказал мажордом. — Люди, желавшие вас видеть этим утром, снова пришли. С ними еще один человек.

Виконт Девлин стоял, опираясь на край стола. По его красивому чеканному лицу скользнула тень досады, когда он оторвался от пачки бумаг, которые изучал. Он был высок и гибок, темноволос, на открытом лбу виднелась оставленная чем-то или кем-то уродливая ссадина.

— Да? — спросил он. — В чем дело?

Лавджой подождал, пока мажордом уйдет, затем вежливо поклонился.

— Сэр Генри Лавджой, старший магистрат с Куин-сквер. Милорд, мне приказано взять вас под стражу по обвинению в убийстве Рэйчел Йорк.

Лавджой не мог сказать, какой реакции он ожидал — чувства вины или бурного протеста и заявлений о собственной невиновности. В конце концов, можно было ожидать потрясения и скорби из-за гибели такой красивой женщины, которой Девлин наверняка восхищался. Но лицо молодого человека оставалось бесстрастным. На нем не читалось никаких чувств, если не считать, что оно чуть скривилось, похоже от скуки.

Он отложил бумаги.

— Это что? Розыгрыш?

— Нет, милорд. На вас указывают и обнаруженные на месте убийства мисс Йорк улики, и показания свидетелей.

Виконт скрестил руки на груди и уселся на стол, вытянув длинные ноги.

— Да неужели? Интересно. Что же это за улики? И кто эти свидетели?

Лавджой ответил молодому человеку прямым взглядом. Глаза у виконта были неестественно желтые и яркие, как полуденное солнце. Лавджой вынужден был сделать над собой усилие, чтобы его голос звучал ровно.

— Я должен спросить вас в первую очередь, не можете ли вы сказать, где вы находились между пятью и восьмью часами вчера вечером.

Виконт моргнул.

— Я… выходил.

— Выходили? — сказал Эдуард Мэйтланд, агрессивно выпятив челюсть. — И куда же?

Виконт повернул голову и смерил старшего констебля долгим ледяным взглядом.

— Погулять.

Щеки Мэйтланда побагровели от злости. В конце концов, Лавджой понял, что зря взял с собой констеблей. Мэйтланд был слишком драчлив и агрессивен, слишком резок и вспыльчив, чтобы разговаривать с человеком вроде Девлина. Лавджой посмотрел на своего подчиненного и сказал ровным голосом:

— Не забывайтесь, констебль. — И продолжил: — За вас может кто-нибудь поручиться, милорд?

Виконт снова перевел взгляд на Лавджоя. Какие нечеловеческие глаза! Дикие и смертоносные, смотрящие на тебя словно из волчьего логова.

— Нет.

Лавджой ощутил некое разочарование. Как было бы проще для всех них, если бы виконт провел эти фатальные часы с друзьями или наблюдая боксерский поединок.

— Тогда, боюсь, мне придется попросить вас последовать за нами на Куин-сквер, милорд.

Желтые, лишающие самообладания глаза сузились.

— Могу ли я послать слугу за плащом и прочими теплыми вещами? Я полагаю, что в это время года в… — он смерил Эдуарда Мэйтланда наглым ироническим взглядом, — Ньюгейте, так вы, кажется, сказали, довольно нежарко.

У Лавджоя по спине прошел холодок. Виконт никак не мог услышать сказанных в холле шепотом слов констебля, это было невозможно. И все же… Он припомнил почти легендарные толки, от которых всегда отмахивался, о нечеловеческом слухе и зрении этого молодого человека, о его смертоносной быстроте и кошачьей способности видеть во мраке. Бесценные качества, которые он с такой губительной эффективностью использовал против французов в Испании, прежде чем вернуться домой по причинам, окутанным слухами и намеками.

— Конечно же, вы можете взять с собой необходимые вам предметы, — торопливо согласился Лавджой.

В жутковатых желтых глазах промелькнуло удивление, затем угасло.

— Благодарю вас, — сказал виконт Девлин.

И второй раз за сегодняшний день сэр Генри Лавджой пережил неуютное ощущение, что все не так просто, как кажется.