Аптекарь, его сестра и ее любовник - Сандра Браун Страница 76

Лилли опустила голову и посмотрела на пол, на свои ноги в носках, а потом на его босые ноги, выглядывающие из-под мокрых джинсов. Ей не пришлось долго раздумывать, чтобы принять решение.

— В этом нет необходимости, Тирни.

— Как, ты больше меня не боишься? Она взглянула на него и ответила просто:

— Будь ты Синим, ты не вернулся бы.

— Но как же ты не понимаешь, Лилли? Мне пришлось бы вернуться ради своего собственного выживания. Так или иначе, я бы там погиб.

— Но ты мог бы меня не оживлять. Синий оставил бы меня умирать.

— А где же тут кайф? Наблюдать, как ты умираешь, это совсем не то, что отнять у тебя жизнь. Нет, это совсем не то.

Лилли долго смотрела на него, вглядываясь ему в глаза в поисках ответов на вопросы, от которых он так ловко уклонялся при помощи встречных вопросов, или молчания, или лжи, или игры в адвоката дьявола. Он превосходно умел играть в эту игру, а вот она устала от игр.

Тирни принял стойку «вольно». Выражение его лица смягчилось.

— Ты правильно делаешь, что доверяешь мне, Лилли.

— Я тебе совершенно не доверяю. Но ты спас мне жизнь.

— Что ж, это чего-то да стоит.

— По меньшей мере, это избавит тебя от наручников.

— Но не вернет нас туда, где мы были в тот день на реке. Что я должен сделать? Что нужно, чтобы вернуть нас туда, Лилли?

Он не двинулся с места. Она тоже. И все-таки ощущение было такое, будто расстояние между ними сокращается. Это зачарованное состояние тянулось, пока не треснуло полено в камине, выбросив целый сноп искр.

Тирни кивком указал на дверь.

— Мне проще, когда ты придерживаешь для меня дверь. Лилли помогала ему с дверью, пока Тирни делал еще несколько ходок на крыльцо за дровами. В последнюю ходку он взял с собой ведро, которое они позавчера наполнили питьевой водой. Теперь оно было пустым.

Когда он вернулся, ведро было набито снегом.

— Мне необходимо вымыться. — Он выскреб совком горящие угли из камина, разложил их на выложенном из камня фартуке перед очагом и поставил на них ведро. Снег мгновенно начал таять. — Увы, придется довольствоваться сухой баней.

— Сухой баней? — переспросила Лилли.

— Это обтирание. Ты что, никогда не слышала о сухой бане?

— Нет, с тех пор как умерла моя бабушка.

— Я тоже услышал это выражение от бабушки. Дедушка сказал мне, что это называется «шлюхиной» баней. Бабушка на него набросилась, как коршун. Ей не нравилось, когда он при мне говорил что-то, хоть немного отдающее сальностью.

— И часто такое бывало?

— Каждый день, — улыбнулся Тирни. — Они меня вырастили.

Пока Лилли осмысливала это, он скрылся в спальне и вернулся с эпонжевыми рукавичками и двумя полотенцами.

— Остались всего два полотенца, не запачканные кровью.

— Как твоя голова?

— Уже лучше. Сотрясение доставило мне несколько неприятных минут, пока я был там. — Тирни кивнул на дверь. Он окунул палец в воду. — Ну, я думаю, теплее уже не будет. Ты как, выдержишь?

— Я думала, это для тебя.

— Первое ведро тебе.

— Спасибо, не надо.

Ее резкий отказ разозлил его.

— Я подожду в спальне, войду только по твоему сигналу. Надеюсь, ты не будешь бояться изнасилования? — Тирни тяжело вздохнул, стараясь успокоиться, и покачал головой. — Я думал, ты обрадуешься возможности вымыться.

Пристыженная Лилли взялась за сумку и нашла среди содержимого пластмассовую бутылочку жидкого мыла для рук. Она протянула ее как знак примирения.

— «Южная магнолия». Я поделюсь.

— Принимаю. «Южная магнолия» куда лучше того, чем я пахну сейчас. — Тирни ушел в спальню. — Не спеши. — Он закрыл за собой дверь.

Лилли разделась и торопливо вымылась. Ее влажная кожа покрылась мурашками, хотя она стояла чуть ли не в самом камине. Зубы выбивали неудержимую дробь. Тем не менее она щедро воспользовалась чуть теплой водой, мылом и рукавичкой, быстро вытерлась и оделась, после открыла дверь спальни.

— Готово. Это было чудесно.

Тирни был закутан в одеяло, которое взял с кровати, но все-таки его била дрожь. Он не пустил ее в спальню и закрыл за собой дверь.

— Там для тебя слишком холодно. У тебя может начаться новый приступ.

— Я приняла лекарства.

— Ты туда не пойдешь, — упрямо повторил он. — Один раз я уже видел тебя на грани смерти. Спасибо, с меня довольно.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты лишился своей сухой бани.

— Ни за что. Я не стеснительный.

Тирни вынес ведро с мыльной водой на крыльцо, выплеснул ее и вернулся с новой порцией снега. Пока он ждал, чтобы снег растаял и вода согрелась, Лилли осмотрела их припасы.

— У нас есть кастрюли. Как ты думаешь, мы сможем разогреть банку супа в камине?

— Конечно.

Лилли оглянулась через плечо и увидела, как он снимает свитер в дурацкой, типично мужской манере: сперва через голову со спины вперед, так что волосы встают дыбом, и только потом вытягивает руки из рукавов.

Ей не хотелось думать о нем со снисходительной ласковой усмешкой, как обычно женщины думают о чудачествах противоположного пола, поэтому она подошла к окну гостиной и отдернула занавеску.

— Может, это только мое воображение, — сказала Лили, но вроде бы снегопад ослабевает.

— Ну, значит, синоптики не соврали.

— Да, наверное.

Она услышала, как звякнула пряжка его ремня о каменный пол у камина. Значит, он снял джинсы. Тихий шелест ткани, трущейся о кожу. Тихий плеск воды, когда он сунул в ведро и отжал эпонжевую рукавичку.

Лилли прижала указательный палец к заиндевевшему окну и провела вертикальную черту.

— Вряд ли Датч получил хоть одно из моих посланий.

Она почувствовала, что Тирни замер у нее за спиной и стоит совершенно неподвижно, глядя ей в спину. Так прошло несколько напряженных секунд. Потом до нее снова донесся плеск воды, и она поняла, что он возобновил обтирание.

— Значит, Датч не от меня узнал, что ты Синий. То есть, если не Датч указал на тебя агентам ФБР, значит, они ищут тебя сами. Почему, Тирни?

— Спроси их, когда они сюда доберутся.

— Я бы хотела, чтобы ты мне сказал.

Он так долго молчал, что она перестала ждать ответа. Но в конце концов он заговорил:

— Эта девочка, Миллисент Ганн… Я ее знаю, она подрабатывает продавщицей в магазине спортивных товаров. Я был там, покупал носки… чуть ли не в тот самый день, когда она исчезла. Наверняка они проверяют всех, кто вступал с ней в контакт.