«Возвращение чудотворной» и другие рассказы - Монахиня Евфимия Страница 7

– Мы привезли на эту ярмарку продукцию нашего колхоза… – пожалуй, это была единственная фраза, которую он произнес без запинок и ошибок в ударениях. Увы, председатель передового колхоза оказался никудышным оратором. На протяжение всей его речи отец Максим с нетерпением ждал, когда же сей новый Демосфен наконец закончит терзать его слух своим топорным красноречием. Вдобавок, ему вспомнилось, как недавно он попытался выпросить у товарища Баранова пару мешков муки для просфор. И имел возможность убедиться: от этого скряги не то, что муки – прошлогоднего снега не получишь… Что ж, в своей речи он напомнит всем собравшимся: кто жертвует на Божий храм, тому Господь возвращает сторицей. Это уместнее всего сделать именно сейчас, после речи Корнея Баранова…

– Вам об этом расскажет наша заслуженная доярка, Капитолина Осиповна Ермолина, – с этими словами Корней Баранов вытолкнул к микрофону полную бабу средних лет, цвет лица которой был таким же ярко-красным, как и колер ее цветастого полушалка.

– Дорогие земляки! – визгливо выкрикнула доярка, так что отцу Максиму невольно вспомнилось меткое народное выражение: «орет, как доярка на скотника». – Мы привезли на эту ярмарку нашу корову холмогорской породы Марусю. Это гордость нашего колхоза, корова-рекордсменка. В прошлом году мы получили от нашей Марусеньки одиннадцать с половиной тысяч килограммов молока…

– Нашли, чем гордиться! – с негодованием подумал отец Максим. – Им бы не о надоях, а о собственных душах подумать! У них в селе пять тысяч человек живет. А когда я к ним месяц назад приезжал, из этих пяти тысяч крестилось всего семеро. А остальные где? И ведь это не какие-нибудь дикари туземцы, а потомки православных, предавших свою веру. Дети богоотступников, выросшие и состарившиеся в безбожии. Что ж, сейчас я им скажу…

Увы, и на сей раз отцу Максиму не дали слова. Вместо этого к микрофону пригласили руководителя местного ликеро-водочного завода, господина Сергея Клыкова:

– Дорогие земляки! – бодро произнес господин Клыков, чей цветущий вид яснее слов свидетельствовал об успешном развитии ликеро-водочной промышленности в Михайловской области. – В честь сегодняшней ярмарки мы от нашего предприятия решили сделать всем вам подарок. В павильоне, который находится справа от этой трибуны, вы сможете бесплатно продегустировать продукцию нашего завода, в том числе водку «Белый Север» и знаменитые ягодные настойки «Клюквенная», «Брусничная» и «Морошковая», которые издавна пользуются заслуженным спросом у столичных и зарубежных ценителей высококачественной алкогольной продукции…

Эти слова произвели на толпу поистине магическое действие. В мгновение ока народ, подобно волне, отхлынул от помоста и устремился к заветному павильону, забыв о том, что церемония открытия ярмарки еще только началась… Но тут до любителей бесплатной выпивки вдруг донесся голос… или, скорее крик мэра, пытавшегося любой ценой довести до конца срывающееся торжество:

– А сейчас слово предоставляется Деду Морозу! Он приехал на нашу ярмарку из самой Москвы, где недавно поздравлял с Новым Годом нашего уважаемого президента!

Услышав слова «Дед Мороз» и «президент», толпа резко притормозила и с изумлением уставилась на величественную фигуру, словно по волшебству выросшую у края помоста. Ибо это был не вертлявый заморский Санта-Клаус в кургузом тулупчике, и не пресловутый «дедушка-мороз, борода из ваты» с багровым от постоянных возлияний носом. Нет, то был самый настоящий величественный властелин северных просторов, в роскошной серебристой парчовой одежде, отороченной не искусственным, а натуральным мехом, белым и пушистым, словно свежевыпавший снег. В руке он держал посох, искрящийся разноцветными огнями. И каждый из стоящих возле трибуны в этот миг воочию убедился в том, что многие вещи, в существование которых люди отказываются верить, существуют наперекор их неверию. Ведь сколько им в свое время твердили, будто Дед Мороз – это всего лишь выдумка. Однако сейчас перед ними стоял самый настоящий, живой Дед Мороз.

– Здравствуй, люд честной! – густым басом возгласил Дед Мороз. – Явился я сюда из-за темных лесов, из-за белых снегов, из-за высоких гор, из-за синих рек, чтобы поздравить вас с развеселой ярмаркой…

Его речь лилась плавно и стройно, словно песня. И зачарованные ею, люди слушали, затаив дыхание, как в невозвратном детстве они слушали бабушкины сказки. А когда Дед Мороз замолчал, пожалели о том, что эта сказка все-таки кончилась…

– Ну, а сейчас, – произнес воспрянувший мэр, – я хочу поздравить всех православных с Рождеством! Слава Богу, теперь каждый из нас может открыто, не таясь, сказать о своей вере. И в связи с этим, позвольте мне, товарищи, предоставить слово уважаемому отцу Максиму. Прошу Вас, святой отец… – и он широким жестом указал священнику на микрофон.

Увы, к этому времени несчастный священник уже продрог до костей. Однако несмотря на это, он горел (да что там – полыхал!) праведным гневом на всех этих лицемерных чиновников, жадных колхозников, глупых баб, алчных дельцов, ради собственной прибыли спаивающих своих же земляков… на этот народ, невежду в законе Господнем, которого, словно древнеримскую чернь, интересуют только дармовая выпивка и дармовые зрелища. А до Бога и Церкви им и дела нет! Но сейчас он, подобно великим пророкам былых времен, бесстрашно скажет им в лицо всю правду. Хватит заискивать перед богоотступниками и потомками богоотступников – их должно не уговаривать, а беспощадно обличать. Здесь не ярмарка, а поле битвы, страшной духовной битвы между Богом и силами тьмы. А на войне, как на войне – не уговаривают врага сложить оружие, а воюют с ним до победы или до смерти!

– Уважаемый мэр сказал правду! – гневно произнес отец Максим, резко обернувшись в сторону градоначальника, опешившего от столь неожиданной горячности смирного и интеллигентного на вид батюшки. – Да, теперь каждый может, не

таясь, свидетельствовать о своей вере перед безбожным миром. И потому я должен напомнить всем собравшимся, что сейчас мы находимся на площади, где некогда стоял главный храм этого города. Теперь же на его месте – мерзость запустения. И это – дело ваших рук. Вы предали свою веру, отреклись от Бога. Но Господь поругаем не бывает! Покайтесь!

Встревоженный помощник губернатора наклонился к побледневшему мэру:

– Что он такое несет? Зачем Вы его сюда пригласили?

– Разве я знал? – пожал плечами мэр. – Опять же, Рождество…

– Немедленно прекратите это безобразие! – прошипел помощник губернатора. – Он же все портит…

Елочный торг. 1870-е гг. Худ. Генрих Манизер

Находчивый мэр огляделся по сторонам, и, увидев рядом с собой Деда Мороза, легонько толкнул его локтем в бок:

– Слушай, выручай, – заговорщически зашептал он. – Останови его. Придумай что-нибудь…

Дед Мороз мгновенно среагировал на отчаянную просьбу чиновника, и, подойдя к расходившемся отцу Максиму, воскликнул: