«Возвращение чудотворной» и другие рассказы - Монахиня Евфимия Страница 6

Святочный рассказ

Отец Максим стоял на дощатом помосте и с высоты его взирал на аляповато размалеванные павильоны и палатки, которыми была заставлена городская площадь, и на толпящийся возле них местный и приезжий люд. Потом он украдкой покосился на стоявших рядом с ним почетных гостей, включая мэра их городка Суземска, а также прибывшего из областного центра, города Михайловска, высокопоставленного чиновника, по слухам – заместителя самого губернатора. Впервые в жизни отцу Максиму доводилось находиться среди столь важных персон и смотреть на народ не с низенького амвона убогой кладбищенской церквушки на окраине Суземска, где он служил уже четвертый год, а, как говорится, свысока. Да скажи ему кто-нибудь еще пару лет назад, что в Суземске возродят Рождественскую ярмарку и пригласят его на открытие оной ярмарки в качестве почетного гостя – отец Максим ни за что не поверил бы в возможность подобного чуда. В самом деле, разве такое могло произойти в государстве, где уже восьмое десятилетие упорно, хотя и безуспешно, насаждался воинствующий атеизм? Но теперь, после недавних всесоюзных торжеств по поводу тысячелетия Крещения Руси, верующие люди наконец-то могут вздохнуть свободно и почувствовать себя в собственном Отечестве не изгоями, а полноправными гражданами.

Ярмарка. 1910 г. Худ. Борис Кустодиев

Вот и отца Максима пригласили участвовать в торжественном открытии возрожденной после семидесятилетнего перерыва Суземской зимней ярмарки. Разумеется, она – всего лишь слабое подобие тех веселых и многолюдных Рождественских ярмарок, о которых еще помнят и рассказывают своим внукам и правнукам старожилы Суземска. И нынешняя городская площадь, где она проводится, уже непохожа на ту, прежнюю Соборную площадь, на которой во оны времена шумела-гуляла Рождественская ярмарка. Ведь Христорождественский собор снесли еще в двадцатые годы и на месте, где был алтарь, поставили памятник Ленину. А саму Соборную площадь переименовали в площадь Великого Октября. Да, это уже не та, славная на всю Михайловскую губернию Суземская Рождественская ярмарка… осторожные чиновники даже назвали ее иначе – просто зимней ярмаркой. И все-таки отрадно, что народ наконец-то возвращается к своим старинным традициям. А там, Бог даст, он вернется и к Православной вере своих отцов!

* * *

Торжественное открытие зимней ярмарки состоялось в полдень. Разумеется, первое слово было предоставлено помощнику губернатора, зачитавшему поздравление, с которым глава Михайловской области обращался к ее участникам и гостям. Когда он закончил, из толпы внизу раздалось несколько нестройных хлопков (впрочем, в репортажах местных и областных журналистов об этом говорилось так: «конец его речи потонул в бурных аплодисментах»). Вслед за тем к микрофону вышел мэр Суземска, крепкий пожилой мужчина, все повадки которого выдавали в нем старого коммуниста, каковым он на самом деле и являлся… до недавнего времени.

– Уважаемые товарищи! – начал он уверенным тоном многоопытного завсегдатая партийных собраний. – Сегодня мы с вами собрались здесь для открытия зимней ярмарки. Издавна в нашем городе существовала традиция проведения таких ярмарок, и теперь, после долгого перерыва, мы возвращаемся к ней. Наша ярмарка проводится на историческом месте – главной площади нашего города. И на ней вы сможете увидеть и приобрести продукцию наших передовых колхозов и промышленных предприятий. Всем нам в прошлом году пришлось работать не покладая рук, чтобы сейчас порадовать вас результатами наших трудовых достижений… Мы надеемся и дальше следовать вековой традиции проведения в нашем городе зимних ярмарок…

– Ишь как распелся! – не без ехидства подумал отец Максим. – Традиции вспомнил! А помнится, прежде он говорил совсем иное… Да и сейчас лукавит. Нет бы сказать, что это была не просто зимняя, а Рождественская ярмарка. А заодно и объяснить: мол, так ее называли в честь Рождественского собора, что стоял когда-то на этой площади. Пока ваши же деды и прадеды его не разрушили и не поставили на его месте эту нелепую статую вождя, указующего рукой не на светлое будущее, а на винно-водочный магазин. Ну ничего, сейчас мне дадут слово, я им все это и скажу. И про собор, и про возрождение не каких-нибудь там «традиций», а Православия! А, самое главное – про то, что мы недавно отпраздновали Рождество Христово, и теперь празднуем святки! После чего поздравлю с ними весь народ. Пусть знают, что сейчас на дворе – праздничные дни!

Рождество Христово. Середина XIX в. Худ. Григорий Гагарин

– А сейчас слово предоставляется нашему почетному гостю, директору департамента областного агропромышленного комплекса, товарищу Ивану Сергеевичу Макарову! – торжественно возгласил мэр.

Высокопоставленный докладчик не спеша, как подобает важной, знающей себе цену персоне, прошествовал к микрофону:

– Уважаемые товарищи суземцы! – произнес он, и стоявший рядом с отцом Максимом председатель местного колхоза «Организатор» Корней Баранов недовольно нахмурил седые кустистые брови. Потому что местные жители величали себя не суземцами, а суземчанами. И очень обижались, когда их называли суземцами, а то и вовсе дразнили туземцами. Но чиновный гость то ли не знал этого, то ли считал себя не обязанным уделять внимание подобным мелочам. Равно как не заботился и о соблюдении регламента выступления. В итоге, когда он закончил свой пространный монолог, посвященный последствиям модернизации и введения на селе новых прогрессивных технологий, что значительно повысило урожаи, надои и тому подобное, у отца Максима уже начали зябнуть ноги. Как-никак, на дворе было весьма прохладно, точнее сказать, морозно. Но разве это могло охладить проповеднический пыл священника? Напротив, обогатило его будущую речь новыми ценными мыслями. Председатель агропрома говорит о пище телесной. Однако Спаситель сказал: «не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мф. 4, 4). И об этом стоит знать каждому. А еще Он сказал «…без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15, 5). Поэтому испокон веков русские люди и хлеб сеяли, и скот на выпас выгоняли, и на промысел отправлялись не абы как, а помолясь-благословясь. И сейчас их потомкам стоит вспомнить об этом…

– Теперь позвольте дать слово председателю колхоза «Организатор», Корнею Савельевичу Баранову! – донеслось в этот миг до отца Максима. И стоявший рядом с ним Корней Баранов вперевалку, как старый моряк, направился к микрофону.

Надо сказать, что новый выступающий был не столь силен в слове, как его предшественники. И потому заранее записал свою речь на бумажку. Однако, как назло, в решающий момент эта спасительная бумажка куда-то затерялась. Стоя у микрофона, Корней Баранов искал ее в своих карманах так долго, что в толпе внизу уже начали раздаваться приглушенные смешки. Наконец пропажа нашлась. Приободрившийся председатель колхоза расправил смятый, исписанный вкривь и вкось тетрадный листок. После чего, громко откашлявшись, принялся читать по нему свой доклад: