Посох, палка и палач - Эльфрида Елинек Страница 7

Книгу Посох, палка и палач - Эльфрида Елинек читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Посох, палка и палач - Эльфрида Елинек читать онлайн бесплатно

Посох, палка и палач - Эльфрида Елинек - читать книгу онлайн бесплатно, автор Эльфрида Елинек

Мясник спокойно упаковывает мясо. Два покупателя встают справа и слева от него и вытаскивают из своих вязаных сумок вязаные шапочки с пришитыми к ним ушами. Один из них произносит текст так, как он здесь написан, другой подхватывает текст с конца и одновременно с первым произносит его от конца к началу. Может быть, сначала следует просто прочитать текст, как он есть. Покупатели произносят текст утрированно, как декламаторы стихов в прежние времена, но поскольку они говорят как бы навстречу друг другу, акценты должны ставиться в разных местах.

Второй покупатель. С тех пор некоторые знатоки своего дела смогли доказать, что умертвить такое количество людей с помощью газа было невозможно чисто технически. И для многих старых нацистов, тьфу! остался после этого всего шажок до утверждения, что нацисты вообще не убивали никаких евреев, тьфу-тьфу-тьфу. А истина проста. Лишь относительно небольшое число евреев погибло в газовых печах. Остальные умерли от голода или были убиты, погибли от сыпного тифа, дизентерии или просто тифа, так как им не оказывали врачебной помощи, замерзли или скончались от истощения. Благодарю вас за это подробное письменное объяснение, господин Палкер!

Один из пришитых шерстяными нитками покупателей начинает выдергивать нитки из другого, они говорят, перебивая друг друга.

Первый покупатель. Но много лет назад, причем на этом же месте, где сейчас стою, я собственными глазами видел, как они бросали что-то через дымовую трубу в гараж или сарай. Никакого запаха, это было что-то вроде патрона или таблетки, я не видел, что это было. Представьте себе: вы берете щипцами для сахара нечто и кладете себе в кофе. И кофе сразу становится нестерпимо сладким. И вы не знаете, с чего бы это. Когда они это туда бросили, я узнал, что там, внутри, погиб мой брат.

Второй. Ах, ты убогое ничтожество! Жалкий болтун и пачкун!

(Он пытается оторваться от первого, но не может. Тогда он вытаскивает из кармана вязаную шапочку, закрывающую все лицо, и нахлобучивает ее на первого по самую шею. Затем накидывает на шею противнику розовую ленту для детской шапочки, тот сопротивляется, хрипит, ловит ртом воздух, дергается и замирает.)

Я лично считаю, что смерть есть мера всего сущего. Значит, было вполне разумно уничтожить так много людей, причем сразу великое множество, и вот теперь к ним добавляются еще четверо. Мы поймали и их. В нашей борьбе мы все еще придерживаемся своей линии. Хотя этого и не следовало бы делать! Спасибо, я, возможно, возьму еще одного покойника! Напиток излишне крепок! Могу я попросить у вас еще одного мертвеца? Я должен придерживаться своей линии, но еще одного, пожалуй, возьму, спасибо! В виде исключения. Еще одного можете мне дать! В виде исключения. Отправим на тот свет еще одного. Но когда-нибудь надо с этим кончать! На этот раз побеждаем мы! Да-да, именно мы! Когда-то надо же победить и нам. Пора сеять траву, чтобы все, что было, начало зарастать травой.

Другой (яростно, почти задыхаясь, грызет кусок вязанья). Меня зовут д-р X., я университетский профессор. Без удивления и замешательства читаю я здесь беспримерную историю своего успеха. Правда, у меня имеется несколько критических замечаний. Сельское хозяйство сегодня представляет собой моторизированную индустрию продуктов питания, в сущности, точно такую же, как производство трупов в газовых камерах, такую же, как блокада и истощение земли, как производство водородных бомб.

Другой (занимаясь тем же). Такую же, как перенасыщение морей удобрениями и отравление рек, господин профессор X.? (У него припадок удушья, он пытается говорить дальше, но не может, и обессиленно кивает следующему, чтобы тот продолжал за него).

Другой (спокойно занавешивая вязаньем ландшафт). Именно те, что мыслят в верном направлении, могут — причем так, чтобы другие этого не замечали — точнее, могли стремиться только к одному — к умиранию и смерти. Я бы ничуть не удивился, если бы они всю жизнь прилагали усилия только к этому и ни к чему другому. И если бы им пришлось для того выгонять из горящих домов других, таких, кто бушевал бы столь же яростно, как само пламя. Причем выгонять еще до того, как беглецы, еще лежавшие в своих постелях, успеют завязать шнурки на ботинках. Горе спасающимся, в белый свет пускающимся!

А сейчас, господа, начнем делать мертвецов из вас! Начнем делать гвозди из ваших мертвых голов! Эта доска уже обита ногтями, выдернутыми из ваших трупов. После взрыва одна женщина увидела луч света в лесу. Осмотр места показал, что речь может идти о фарах автомобиля или ручном фонарике.

Он вытаскивает вязаную колбасу. Мясник занавешивает свисающие с потолка колбасы вязаньем.

Покупательница (разрывает свой вязаный пакет, вытаскивает что-то из него, сует в рот и жует). Вдвоем плывут мертвецы, плывут себе вдвоем, обтекаемые вином. В вине, которое они пролили на тебя, плывут мертвецы вдвоем. Из волос плетут себе маты и на них спят друг с другом ребята. Брось свою кость еще раз и нырни обоим в глаз.

Следующие фразы произносятся сначала нормально, а потом так же, как и раньше, тремя актерами. Один стоит, чуть выдвинувшись вперед, другие слева и справа от него. Один начинает фразу с начала, другой с конца. Просьба декламировать так, чтобы в произносимом не было смысла.

В нацистских концлагерях и в русских лагерях для военнопленных, судя по свидетельствам выживших, узники страдали до ужаса одинаково. Когда я попал в плен 28 июня 1944 года — кстати, в тот же самый день, что и нобелевский лауреат Конрад Лоренц {6} — мне пришлось быть свидетелем того, как в лагере Тамбов из семи тысяч пленных более двух тысяч умерли от голода или стали жертвами эпидемии. Так имело ли смысл нацистам создавать себе сложности, сжигая евреев в газовых камерах, когда так легко было покончить с ними другими, более простыми способами! Благодарю вас, господин Палкер, что вы не предали это обстоятельство забвению!

Одна покупательница запуталась в нитках для вязанья; она выдергивает нитки и впадает во все большую панику. Изображающая пасхального зайца актриса, с ног до головы одетая в розовое вязанье, грациозно помогает отчаянно размахивающей руками покупательнице освободиться из нитяного плена.

Женщина-кролик (в игривой позе). Дорогие почившие! Мы можем рассматривать тему смерти не иначе, как только извне. Ее внутренняя сторона остается для нас закрытой, как гроб. С помощью мышления осознание смерти в ее истинном значении опытным путем недостижимо в принципе. Ибо как только мы познаем ее на собственном опыте, она тут же исчезает — вместе с нами. (Прикрыв глаза рукой, с преувеличенным испугом оглядывается вокруг, утрированно, как в немом кино, ужасается.) Отсутствие отпуска можно бы счесть шуткой, если бы потом была возможность об этом рассказать. Умерший не может осознать, что с ним произошло. Смерть — это в полном смысле бессмыслица. Бессмыслица чистейшей воды.

Мясник. И ни звука вокруг, снова. Веко никому не встает на пути, ресницы не подсчитывают, кто вошел в глаз. Вбирай в себя образы! Два вместо одного. Иди к окулисту! Да, текучая слеза лишь затемняет глаза, линза зорче, она соберет образы и — обман так обман! — доставит тебе их прямо в карман!

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Comments

    Ничего не найдено.