Любовный саботаж - Амели Нотомб Страница 7

Книгу Любовный саботаж - Амели Нотомб читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Любовный саботаж - Амели Нотомб читать онлайн бесплатно

Любовный саботаж - Амели Нотомб - читать книгу онлайн бесплатно, автор Амели Нотомб

Она вышла из машины, не заметив меня.

Примерно так же она держала себя весь год, который нам предстояло провести вместе.


Окружив себя мистификациями, Китай породил и свои стилистические законы.

Небольшой урок грамматики.

Правильно говорить: «Я научился читать в Болгарии» или «Я встретил Евлалию в Бразилии». Но было бы неверным сказать: «Я научился читать в Китае» или «Я встретил Евлалию в Китае». Говорят: «В Китае я научился читать» или «В Пекине я встретил Евлалию».

Нет ничего коварнее синтаксиса.

И в данном случае это очень важно.

Так, неправильно говорить: «В 1974 году я высморкался» или «В Пекине я завязал шнурки». Нужно хотя бы добавить «в первый раз» – иначе фраза режет слух.

Неожиданный вывод: китайские повести рассказывают о столь удивительных вещах по причинам прежде всего грамматическим.

А когда к синтаксису примешивается мифология, это радует стилиста.

И если соблюдены требования стиля, можно рискнуть написать следующее: «В Китае я познала свободу».

Истолкование этого скандального заявления: «В чудовищном Китае времен „банды четырех“ я познала свободу».

Истолкование этой абсурднейшей фразы: «Я познала свободу в тюремном гетто Саньлитунь».

Извинением столь шокирующему высказыванию может служить лишь его истинность.

В этом кошмарном Китае иностранцы-взрослые чувствовали себя подавленно. Их возмущало то, что они видели, а то, чего не видели, возмущало еще больше.

Зато дети были довольны.

Страдания китайского народа их не волновали.

Быть загнанными в бетонированное гетто с сотнями своих сверстников казалось им счастьем.

Я сильнее других ощущала эту свободу. Я только что приехала из Японии, где провела несколько лет и ходила в японский детский сад – это было все равно что служба в армии. Дома за мной присматривали гувернантки.

В Саньлитунь никто не следил за детьми. Нас было так много в таком тесном пространстве, что это казалось излишним. И по неписаному закону родители, прибывая в Пекин, предоставляли своих отпрысков самим себе. Вечерами взрослые, чтобы не впасть в депрессию, уходили куда-нибудь развлекаться, а нас оставляли одних. Со свойственной их возрасту наивностью они полагали, что мы устанем и в девять ляжем спать.

Каждый вечер мы отряжали кого-нибудь следить за родителями и предупреждать об их возвращении. Тут все бросались врассыпную. Дети мчались каждый в свою камеру, одетыми прыгали в кровать и притворялись, что спят.

Потому что ночью война была прекрасней всего. Крики испуганных врагов громче звучали в темноте, засады становились более хитроумными, а роль разведчика – проливать свет – приобретала еще больший светоносный смысл: на своем иноходце я чувствовала себя живым факелом. Я не была Прометеем, я была огнем и похищала себя самое. С восторгом наблюдала я, как мой огонек украдкой пробегал по темным китайским стенам.

Война представлялась нам благороднейшей из игр. Само это слово звенело, как сундук с сокровищами. Его взламывали, и наши лица озарялись сиянием дублонов, жемчуга и драгоценных каменьев, но больше всего здесь было неистовой ярости, благородного риска, грабежей, вечного террора, и, наконец, дороже всех алмазов были воля и свобода, которые свистели в ушах, превращая нас в титанов.

Подумаешь, нельзя выходить из гетто! Свобода не измеряется в квадратных метрах. Свобода – это быть предоставленным самому себе. Лучшее, что взрослые могли сделать для детей, – это забыть о них.

Забытые китайскими властями и собственными родителями, дети Саньлитунь были единственными полноценными личностями во всем народном Китае. У них было упоение, героизм и священная злость.

Играть во что-то, кроме войны, означало бы уронить себя.

Этого Елена ни за что не хотела понимать.


Елена ничего не хотела понимать.

С первого дня она повела себя так, словно все поняла давным-давно. И это выглядело весьма убедительно. У нее была своя точка зрения, которую она никогда не стремилась отстаивать. Говорила она мало, с небрежным высокомерием и уверенностью:

– Я не хочу играть в войну. Это неинтересно.

Слава богу, я одна слышала эти кощунственные слова и никому не сказала. Нельзя, чтобы союзники плохо подумали о моей любимой.

– Война – это здорово, – возразила я.

Она как будто не слышала. Она умела держаться так, будто просто не слушает вас.

У нее всегда был такой вид, словно она ни в ком и ни в чем не нуждается.

Она жила так, словно все, что ей нужно, – это быть самой красивой и иметь такие длинные волосы.


У меня никогда не было друга или подруги. Я даже не задумывалась об этом. Зачем они нужны? Я наслаждалась обществом самой себя.

Мне были нужны родители, враги и товарищи по оружию.

Совсем чуть-чуть мне нужны были рабы и зрители – исключительно для престижа.

Те, кто не принадлежали ни к одной из этих пяти категорий, могли бы и вовсе не существовать.

Тем более друзья.

У моих родителей были друзья. Люди, с которыми они встречались, чтобы вместе пить разноцветные алкогольные напитки. Как будто нельзя выпить без них!

Кроме того, друзья использовались для того, чтобы говорить и слушать. Им рассказывали глупые истории, они громко смеялись и рассказывали свои. А потом все садились за стол.

Иногда друзья танцевали. Это было удручающее зрелище.

Короче, друзья – это люди, которые могли составить компанию в разных нелепых (читай – смехотворных) занятиях или чтобы делать что-то нормальное, для чего они, в сущности, совсем не нужны.

Иметь друзей было признаком вырождения.

Мои брат и сестра имели друзей. Но их можно простить, ведь это были товарищи по оружию. Дружба рождалась в бою. Здесь нечего стыдиться.

Я же была разведчиком и воевала в одиночку. Друзей пусть имеют другие.

Что до любви, то она еще меньше меня касалась. Это загадочное явление относилось к области географии, к сказкам «Тысячи и одной ночи», странам Ближнего Востока. А мой Восток был намного дальше.

Что бы там ни думали, в моем отношении к окружающим не было тщеславия. Простая логика: вселенная начинается и кончается мною, не моя в том вина, и не я это придумала. Это объективная реальность, которой я должна соответствовать. К чему стеснять себя друзьями? Им нет места в моем мире. Я центр мироздания, и друзья ничего не могут к этому прибавить.

Дружила я только с моим скакуном.


Моя встреча с Еленой не была переделом власти – у меня ее не было, и она меня не прельщала, – это был сдвиг в сознании: отныне центр вселенной находился за пределами моего существа. И я делала все, чтобы к нему приблизиться.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Comments

    Ничего не найдено.