Цветы на чердаке - Вирджиния Клео Эндрюс Страница 68

Мы были на задней стороне садов Фоксворт-Холла, где все комнаты были темные, хотя в отсеке слуг, выше большого гаража, каждое окно было ярко-желтым.

— Веди, как Мак Дафф, к месту для плавания, — сказала я низким голосом, — конечно, если ты знаешь дорогу.

Разумеется, он знал ее. Мама рассказывала нам о том, как они с братьями незаметно ускользали и шли купаться со своими друзьями.

Он взял меня за руку, и мы пошли на цыпочках прочь от огромного дома. Так странно было находиться снаружи в эту теплую летнюю ночь, оставив наших младших брата и сестру одних в запертой комнате. Когда мы перешли маленький пешеходный мост, мы вышли за границы Фоксвортской собственности и тогда почувствовали себя счастливыми, почти свободными. Но и теперь нам следовало быть осторожными для того, чтобы нас никто не заметил! Мы побежали по направлению к лесу, а затем к озеру, о котором нам говорила мама.

Было десять часов, когда мы покинули дом; когда же мы наконец нашли край воды, окруженной деревьями, было десять тридцать. Мы боялись, что другие испортят нам купание, и мы уйдем неудовлетворенными, но вода озера была гладкой, не потревоженной ни ветром, ни купальщиками, ни лодками.

В лунном свете, под звездным небом, я смотрела на это озеро и думала, что никогда не видела такой восхитительной воды и не чувствовала ночи, наполнявшей меня таким восторгом.

— Мы будем плавать голышом? — спросил Крис, странно посмотрев на меня.

— Нет. Мы будем плавать в нижнем белье.

Беда была в том, что у меня не было лифчика. Но так как мы были уже здесь, то дурацкая жеманность не могла остановить меня от наслаждения этой водой, залитой лунным светом.

— Кто последний — тот тухлое яйцо, — воскликнула я. Затем, скинув с себя одежду, я побежала к берегу. Не добежав до него, я каким-то образом почувствовала, что вода должна быть ледяной! Я оглянулась на Криса, который в этот момент снял часы, затем увидела, что он отбросил их в сторону и быстро приближается ко мне. Так чертовски быстро, что я не успела набраться храбрости и нырнуть в воду, а он уже был сзади и резко пихнул меня! Плюх — и я оказалась в воде, в мгновение ока мокрая с головы до ног, а не вошедшая в нее дюйм за дюймом, как я хотела.

Дрожа, я всплыла на поверхность и посмотрела вокруг в поисках Криса. Я увидела его силуэт, крадущийся по каменной гряде. Он поднял руки и по-лебединому грациозно нырнул в середину озера. Я раскрыла рот от изумления. А что если там недостаточно глубоко? Что если он ударился о дно и сломал себе шею?

Время все шло… шло… а он не всплывал! О, господи! Он мертв, утонул!

— Крис, — позвала я, всхлипывая, и поплыла к тому месту, где он исчез, и где еще не успокоилась вода.

Вдруг кто-то схватил меня за ноги! Я вскрикнула и ушла под воду, увлекаемая Крисом, который затем, мощно работая ногами, вынес нас на поверхность. Мы оба засмеялись, и я плеснула ему водой в лицо за такую мерзкую шутку.

— Разве это не лучше, чем сидеть в этой душной отвратительной комнате? — спрашивал он, резвясь вокруг меня в диком и сумасшедшем исступлении.

Было похоже, что частица свободы ударила ему в голову, как крепкое вино, и он действительно был пьян. Он плавал вокруг меня и снова пытался поймать меня за ноги и утащить под воду. Но теперь я была умнее. Он нырял вперед и назад, плавал кролем, по-разному называя то, что показывал.

— Это кроль на спине, — говорил он и демонстрировал технику, которой я никогда не видела.

Он всплыл. на поверхность после очередного погружения и начал петь:

— Потанцуй, потанцуй, балерина, — и брызгал мне в лицо водой, а я плескалась в него, — и исполняй все свои пируэты в ритме с бьющимся сердцем…

Затем он схватил меня в объятия, и мы боролись, визжа и смеясь, счастливые, как дети. Он был замечателен в воде, как танцор. Внезапно я почувствовала себя утомленной, от усталости я чувствовала себя как тряпка, так что Крису пришлось обхватить меня рукой и помочь выбраться на берег.

Мы оба повалились на траву и принялись болтать.

— Еще раз поплаваем и вернемся к близнецам, — сказал он, лежа навзничь на откосе позади меня.

Оба мы пристально смотрели в небо, полное мерцающих и поблескивающих звезд, и на ущербную луну, которая то появлялась, то пряталась в облаках, окрашивая их края.

— Я надеюсь, мы сможем забраться обратно на крышу?

— Сможем, потому что должны.

Это был мой Кристофер Долл, вечный оптимист, растянувшийся позади меня, весь мокрый и блестящий со светлыми волосами, прилипшими ко лбу. Его нос был тот же, что и у отца, те же полные губы прекрасной формы, которые не надо было надувать, чтобы придать им чувственности; подбородок стал квадратным и строгим, а грудь начала расширяться… а над его сильными бедрами уже был начавший набухать холмик растущей мужественности. Было что-то в мужских хорошо очерченных бедрах, что привлекало меня. Я отвернула голову не в состоянии любоваться его красотой без чувства вины и стыда.

В ветвях деревьев у нас над головой гнездились птицы. Они издавали легкие чирикающие звуки, которые почему-то напоминали мне близнецов, наполняя сердце грустью, а глаза — слезами.

Светляки вспыхивали и тухли, оставляя за собой желтоватый след, по которому мы пытались определить мужскую или женскую букашку.

— Крис, вот эта — мужская она или женская?

— Я не знаю, — ответил он безразличным тоном. — Я думаю, что они зажигаются парами: женская остается на земле, подавая сигнал, а мужская летит по небу, ища ее.

— Ты имеешь в виду, что не уверен в этом, ты, всезнающий?

— Кэти, не цепляйся к словам. Конечно же, я не знаю всего. — Он повернул голову и встретился глазами со мной; мы оба почувствовали себя не в состоянии смотреть куда-либо еще.

Мягкие южные бризы легкими дуновениями играли моими волосами и сушили капли у меня на лице. Я чувствовала их легкие поцелуи, и мне хотелось плакать без причины, просто от того, что эта ночь была так хороша, а я находилась в возрасте высоких романтических стремлений. Ветер нашептывал мне в уши слова любви…слова, которые я так боялась от кого-нибудь услышать. Но ночь под деревьями по-прежнему была нежна, вода поблескивала в лунном свете и я вздохнула. Я почувствовала, что когда-то раньше уже была здесь, на этой траве у озера. О, какие странные мысли пробуждали у меня вспыхивающие звезды; но жужжание москитов и вскрик филина где-то вдалеке вернули меня в ночь, в которой мы были беглецами, спрятанными от мира, который не хотел нас.

— Крис, тебе почти семнадцать — это возраст отца, когда он впервые встретил маму.

— А тебе четырнадцать — это был ее возраст, — произнес он хрипло.

— Ты веришь в любовь с первого взгляда? Он колебался, обдумывая.

— Я не авторитет в этом вопросе. Я помню, когда я был в школе, мне стоило только встретить красивую девушку, как я влюблялся в нее. Затем мы разговаривали и, видя ее глупость, я к ней уже ничего не чувствовал. Но если бы ее красота дополнялась другими ценными качествами, я думаю, что я мог бы влюбиться с первого взгляда, хотя я читал, что такая любовь