Плывущая женщина, тонущий мужчина - Масахико Симада Страница 66

Самэсу, стиснув зубы, посмотрел в глаза Брюсу Ли и увидел в них издевку. Усевшись на кровати, обняв Аои за плечи, Брюс Ли спросил у нее:

– Позволишь мне еще раз сыграть?

Поняла ли Аои его слова, или ей было все равно, но только она ласково улыбнулась и приникла пухлыми губами к его затылку.

– Смерть капитана не была позорной. Он своими руками уничтожил свою жизнь. А ведь я просил его не умирать. Я так и сказал ему: «Если не хочешь умирать, тебя никто не заставляет». От его смерти мне никакой выгоды. Капитан пресытился своей жизнью, вот и все. Нет людей, свободных от дьявольских искушений. Меня дьявол искушает каждый день. Случилось так, что наши жребии пересеклись. В результате мы возложили друг на друга вину. Кто бы из нас ни выиграл, кто бы ни проиграл, для обоих это было поражением. Тот, кто проиграл, получает возможность одним махом покончить со всем своим прошлым существованием, а выигравший вынужден и дальше тянуть лямку своей опостылевшей жизни. Никто посторонний не смеет судить, кто из нас двоих счастливчик. Это был поединок между мной и капитаном. Так что не суй нос в чужие дела!

– Значит, вы тоже искали смерти?

Брюс Ли вздохнул и заорал по-японски:

– Идиот! И ты, и этот интеллигентишка настоящие идиоты. В последний раз даю тебе урок. Слушай. Когда играешь, нельзя думать ни о чем, кроме победы. Тот, кого, подобно тебе, беспокоит, что будет в случае проигрыша, неизбежно проигрывает. О том, что делать после поражения, думай после того, как проиграл. Когда смерть неизбежна, голова работает по-другому. Я много раз избегал неминуемой смерти. Я уже видел труп, которым должен стать через несколько секунд. Но, как видишь, жив до сих пор. За эти несколько секунд я успевал собирать всю свою волю в кулак и наносил удар. Как правило, он бил в самую точку, поэтому я остался жив. Я не загадываю на будущее. Будущее ежесекундно меняется. Как моряк ты должен это знать. На море никакой предварительный расчет не оправдывается. Находясь в рубке, ты не отрываясь глядишь по направлению движения судна. Уж верно, не потому, что у тебя встает на море. Ты глядишь потому, что не знаешь, что произойдет в следующий момент.

У Самэсу в голове поднялась буря. Слова, которыми его пригвождал Брюс Ли, мучили его и обольщали, лишая возможности сопротивления. Самэсу стоял, оцепенев, когда Брюс Ли достал из холодильника «Смит-Вессон» и со всей силы крутанул барабан.

– Мне плевать на смерть.

При звуке вращающегося барабана Аои, которая до сих пор валялась на кровати, вскочила на ноги, точно резиновая кукла, которую наполнили воздухом, и с предвкушением следила за пальцами Брюса Ли. Если это шутка, глаза Брюса Ли должны смеяться. Самэсу боязливо заглянул ему в глаза.

– С капитаном мы в эту игру не играли, тем лучше. Заряжена только одна пуля. Если хочешь прикончить врага капитана, давай, рискни своей жизнью – вероятность один к шести!

Смеялся только левый глаз. Правый, как обычно, словно пронзал. Трудно было поверить, что он вновь и вновь, как заведенный, швыряется своей жизнью. Даже герою жизнь дорога. Вероятно, он просто дразнится, видя, что перед ним не тот человек, который согласится на русскую рулетку. Если он, Самэсу, примет пари, Брюс Ли окажется в затруднении. Несомненно так. В барабане нет пули. Брюс Ли – мошенник.

– Ну хватит. Быстро исчезни! Ты уволен. Во Владивостоке вон с корабля! Ты похож на батарейку, которую молено сколько угодно перезаряжать!

Самэсу изобразил на лице, что сыт по горло упреками в трусости. Он нарочито громко рассмеялся и тихо прошептал:

– Что ж, сыграем.

У Брюса Ли в левом глазу погас смех.

– Я не шучу, – настаивал он.

– Надеюсь, что нет.

Самэсу уже был уверен, что у него есть все шансы на успех. Брюс Ли поспешит пойти на уступки. И сразу зауважает его. Еще бы, ведь мошенничество – это все, на что Брюс способен. Если удастся выставить на всеобщее обозрение его подлую душонку, он, Самэсу, будет вправе смотреть на своего босса свысока.

– Отлично. Сам вставь пулю. Она пробьет твою голову, поэтому выбирай по своему вкусу.

Самэсу продрал мороз. Неужто и вправду не шутит? Неужто знает – у него неуклюжие пальцы, он не сумеет, как фокусник, сделав вид, что заряжает револьвер, незаметно спрятать пулю.

– Что-то ты неважно выглядишь, – вдруг заговорила Аои. – Ты в порядке? Нехорошо разбрасываться жизнью. Немедленно извинись, и с этим будет покончено.

– Аои, не болтай ерунды под руку.

Брюс Ли достал из холодильника заиндевевшие пули, пять штук, и одну за другой выложил на стол. Затем вытряхнул пулю из барабана и положил рядом.

– Ты молод, может, лучше сойдешь на берег в ближайшем порту? – продолжала настаивать Аои. – Перед тобой еще все пути открыты.

От страшного напряжения в ушах зазвенело. Ласковый голос Аои доходил откуда-то издалека. Она хотела ему помочь. Она пыталась остановить это пари с сумасшедшим мачо. Да, она права. Если он сейчас умрет, мать опечалится. Чего он добьется, если принесет в дар морю, заменившему ему мать, свой труп с продырявленной головой? Только накормит стаю изголодавшихся крабов…

С этими мыслями Самэсу пытался дрожащей рукой вставить ледяную пулю в револьвер. Что ты делаешь, Фумия? Кончай показуху, спаси свою жизнь! Подумаешь, испытать стыд перед Брюсом Ли! Достаточно бухнуться перед ним на колени и попросить прощения. Остановись, вынь пулю. Не вставляй в барабан. Но кто-то управлял им и заставлял делать то, что было противно его желанию. На плечи навалилась страшная тяжесть.

– Кто первый спустит курок? Мне все равно. Голос Брюса Ли слышался откуда-то с противоположного берега. Самэсу вновь взял в руку положенный на стол револьвер. Что происходит? Тело ему не подчиняется. И в тот же миг он услышал шепот капитана Нанасэ: «Я тебя храню».

Рулетка завертелась. Глаза оцепеневшего Самэсу вращались вслед за ней. В его голове, как карусель, закружились улыбающиеся лица дорогих людей, оставшихся в прошлом. Расходящаяся морщинами улыбка отца, улыбка младшей сестренки с лукавым прищуром глаз, улыбка друга детства с выпирающими желваками, улыбки однокашников по училищу торгового флота, подшучивающих друг над другом, несмотря на крайнюю усталость после учебной практики… Почему все, как один, беззаботно улыбались ему? Потому ли, что он должен сейчас умереть?

Приставив дуло к виску, положил указательный палец на курок. Бессознательно заткнул пальцем левой руки правое ухо. Если вылетит пуля, раздастся грохот, разрывающий перепонки. Зачем он беспокоится, как бы не лопнула барабанная перепонка? Если он дрогнет – проиграет. Отступать уже поздно. Раз-два, и готово. Чуть-чуть сильнее надавить кончиком указательного пальца, и все будет кончено. Ну же, жми! Пуля не вылетит. Уверен. Надо расслабиться…

В следующее мгновение раздался металлический щелчок.

Надо же, осечка! Самэсу разом пришел в себя. Его охватил ужас, колени задрожали. Хорошо, что не описался, но рубашка на спине взмокла.