Крутые парни не танцуют - Норман Мейлер Страница 64

– И ты был спокоен? – повторил я. – Пэтти считала тебя страшно ревнивым.

– Это было, когда я старался выполнять роль мужа. Ничто не делает человека более уязвимым. Но теперь я играл щедрого дядю. И получал такое удовольствие, что наконец отдал приказ Лорел. Поезжай на Восток, моя милая, и пиши заявку на усадьбу Парамессидеса. Она послушалась. К сожалению, дело усложнилось из-за ее жадности. Во время разговора по телефону Лонни Пангборн обмолвился, что Оквоуд приехала обратно в Санта-Барбару. Это меня насторожило. Ей следовало торговаться с бостонским юристом. Поэтому я был вынужден разузнать, не обратилась ли она к богатым калифорнийским друзьям, чтобы те помогли ей купить усадьбу самой. Вообще-то она только сыграла мне на руку. Теперь я могу признаться, что хотел именно этого. Пэтти Ларейн был нужен замок, чтобы изображать королеву, но мне хотелось, чтобы ей в любом случае нужен был я. Разве это так уж необычно?

– Да нет, – сказал я.

– Итак, меня встревожило появление Лорел в Санта-Барбаре. Я предложил Пэтти нагрянуть туда как снег на голову. Кстати, это была удобная возможность избавиться от Тесака. Он отнимал слишком много времени.

Уодли заметно охрип. Похоже было, что он решил досказать свою историю, несмотря на все протесты собственного горла. Впервые я понял, что он устал даже больше меня. Не опустилось ли дуло его пистолета хотя бы на волосок?

– На обеде в Санта-Барбаре Лорел из кожи вон лезла. Разливалась перед Пэтти соловьем. Какая-де она замечательная личность и тому подобное. Когда все кончилось, я сказал Лонни: «Я не доверяю твоей подруге. Найди какие-нибудь дела в Бостоне и поезжай с ней. Не отходи ни на шаг». В конце концов, это он ее рекомендовал. Откуда мне было знать, что я посылаю его на самоубийство?

Я зажег сигарету.

– И вы с Пэтти тоже отправились на Восток?

– Да. Тогда-то я и снял домик в Бич-Пойнте. И двенадцати часов там не провел, как Лонни себя укокошил. А Лорел я в следующий раз увидел уже за той хижиной в лесу – Паук отвел меня туда, чтобы показать ее тело. Видел ты когда-нибудь труп без головы? Это похоже на гипсовый торс в мастерской скульптора.

– Где, говоришь, это было?

– У Студи на заднем дворе, Лорел лежала в большом металлическом баке для мусора. Старого образца – теперь-то кругом пластик.

– Тебе стало плохо?

– Я был напуган до смерти. Представь себе, что значит увидеть такое в этой жуткой компании – Паука со Студи.

– Кстати, как ты вообще с ними познакомился?

– Через Тесака Грина. Сейчас расскажу. На следующий день после исчезновения Пэтти я решил поискать ее по барам на Коммершл-стрит и встретил там Тесака. Было не так просто убедить его, что я на самом деле не знаю, куда делась Пэтти.

– И он познакомил тебя с Пауком?

– Нет, с Пауком меня свел Студи. А вот со Студи – Тесак. Тем же вечером. По-моему, прошлым летом Тесак и Студи вместе торговали наркотиками. Это и есть карма в действии.

Его голос звучал рассеянно. Я испугался, что вызвал его на слишком долгий разговор. Если его мысли будут разбредаться в разных направлениях, пистолет может выстрелить в одном.

Впрочем, пока пугаться было рано. Он еще хотел закончить свой рассказ.

– Да, Паук быстро пошел в атаку. Сразу после нашего знакомства. Он слышал обо мне, сказал он, и горит желанием взяться за серьезные дела. Я уже думал отмолчаться, но Паук выложил сногсшибательный козырь. Сказал, что держит на коротком поводке главного полицейского города, отвечающего за борьбу с наркотиками! Если я дам бабки, он провернет для меня крупную операцию. Да, сказал он, и. о. шефа полиции теперь у него в руках. Разумеется, я спросил его, где доказательства. Тогда они со Студи отвезли меня в ту хижину и вынули из извести Лорел.

– Откуда ты знаешь, что это была Лорел?

– Серебряный лак на ногтях. И соски. Ты не обратил внимания на ее соски?

– И что ты ответил Пауку?

– Я не сказал «нет». Я был заинтригован. Подумал: вот удивительный город! Как славно было бы заправлять шикарным отелем и распоряжаться горой наркотиков. Стал бы чем-то вроде средневекового барона.

– Ничего бы не выгорело.

– Да, конечно, но я решил с ним поторговаться. В конце концов, я мало что соображал. Лонни мертв, Лорел разрезана на куски, Пэтти пропала, а у этих подонков в распоряжении труп. Поэтому я отнесся к Пауку достаточно серьезно и спросил, где он раздобыл свою безголовую леди. Он был обкуренный и сказал мне. Удивительно, какими доверчивыми бывают бандиты определенного типа. Паук сказал, что тот полицейский отдал ему тело, а голову взял себе.

– Ридженси? – спросил я.

– Он самый.

– То есть Джессику убил он?

– Не знаю. По крайней мере хотел избавиться от тела. До чего самонадеянны эти борцы с наркотиками! Очевидно, у него была уйма компромата на Паука, и он решил, что может им командовать.

– А почему нет? Если бы труп обнаружили, Ридженси заявил бы, что это дело рук Паука со Студи. Он ничем не рисковал.

– Конечно, – сказал Уодли. – Наглость плюс власть. Но тогда у меня плохо работали мозги. Исчезновение Пэтти выбило меня из колеи. Но когда я вернулся в Бич-Пойнт после этого жуткого визита в хижину Студи, Пэтти Ларейн уже сидела там. Ждала меня. И ни слова о том, где она была до этого.

Он снова заплакал. Это меня изумило. Однако он постарался задавить свое горе. Как ребенок, которому запретили хныкать, он сказал:

– Она больше не хотела усадьбу Парамессидеса. Теперь, когда Лонни покончил самоубийством, она решила, что это не сулит ей счастья. Вдобавок она влюбилась. Она сказала, что говорит мне истинную правду. Она хочет уехать с одним человеком. Любит его уже несколько месяцев. Он хочет жить с ней, но до сих пор хранил верность жене. Сейчас он наконец готов уйти. Может, ты скажешь, спросил я, кто это? Хороший человек, ответила она, сильный, но без денег. «А как же я? – спросил я. – Как же Тесак? Это ведь не Тесак?» Нет, сказала она, Тесак был печальной ошибкой. Она пыталась выкинуть этого другого из своего сердца, но ничего не вышло. Что я, по-твоему, тогда чувствовал? – спросил меня Уодли.

– Полный крах.

– Полный. Оказывается, я вовсе не играл с ней в кошки-мышки. Я опять понял, что обожаю ее и согласен на все, что она предложит. Пусть это будет только мизинец на ее ноге. – Он задышал очень часто, точно ему не хватало времени вдохнуть как следует. – «Ладно, – сказал я ей, – уходи из моей жизни». Надеялся сохранить достоинство. Я был как голая натурщица перед сумасшедшим художником. «Уходи же, – сказал я, – все в порядке». – «Нет, – сказала она, – не все. Мне нужны деньги». Тим, она назвала сумму, сравнимую с той, которая понадобилась бы на реконструкцию дома Парамессидеса. «Не дури, – сказал я ей. – Ты не получишь ни цента». – «Уодли, – сказала она, – по-моему, ты должен мне два лимона с мелочью».