Теннисные мячики небес - Стивен Фрай Страница 61

Вследствие минутной слабости Оливер согласился позавтракать с Эшли Барсон-Гарлендом, чтобы обсудить его несчастный законопроект. Они встретились в Мейфэре, в клубе «Маркз». Свидетельствующие о хорошем вкусе интерьеры клуба и тактичная компетентность персонала («Здравствуйте, сэр Оливер». Откуда, черт возьми, они знают его имя? Вот какие служащие ему бы не помешали) несколько улучшили настроение Дельфта, а вникнув в меню, он и вовсе приготовился приятно провести время, несмотря даже на соседство политикана.

Эшли появился в баре наверху с опозданием в две минуты и еще пять потратил на извинения, задуманные, с дрожью отвращения уяснил Оливер, как очаровательные и исполненные самоуничижения.

Чтобы успокоиться, Оливер напомнил себе, что он лет на шесть-семь старше этого лысого, несущего напыщенный вздор человека с двойным подбородком. У Оливера имелся тайный порок – тщеславие. Он был неравнодушен к мужской косметике и средствам для ухода за кожей – об этом знала только его жена, ни коллеги, ни подчиненные даже не догадывались. Физиономия же Эшли, отметил Оливер, несла на себе несмываемые следы самомнения, амбициозности и дешевого мыла – подобно тому, как лица великих давних дней Империи несли отпечатки джина и тропического солнца. Конечно, увлажнители, кремы от шелушения кожи и освежающие ночные маски способны до некоторой степени улучшить общее состояние кожи, но от двойного подбородка и стеклянистой тусклости глаз мало что помогает. Возможно, это предупреждения, которые посылает нам природа, думал Оливер.

– Я вижу, меню вам уже показали, – сказал Барсон-Гарленд, когда ему наконец удалось выпутаться из заунывного рассказа о том, как он добирался в такси от Вестминстера до Чарльз-стрит. – А как насчет вин? Предадимся бургундскому? Здесь есть отменное «Кортон-Шарлемань» – это для начала, – кроме того, я стороной узнал, что недавно у них появилось «Ля Таш», пропустить которое, безусловно, было бы безумием.

Оливер прекрасно знал, что единственный наличествующий в карте вин «Ля Таш» стоит больше четырехсот фунтов за бутылку. И подозревал, что Барсон-Гарленд знал, что он это знает. «Так, – подумал он. – Значит, пытаешься произвести на меня впечатление? Обработать? Это ты-то, в твоем галстуке выпускника Харроу и запонках с эмблемой „Крайст-Черч“ [69] ? Господи Иисусе, кем нужно быть, чтобы носить запонки колледжа, который ты закончил?»

Они спустились из бара в обеденный зал. Барсон-Гарленд заказал фаршированные белужьей икрой яйца в мешочек, каковые он с отталкивающим изяществом и поглощал во время разговора.

– Прежде всего, позвольте заверить вас, что я пришел сюда не для того, чтобы завербовать вас в сторонники моего билля, – говорил он. – Это было бы предосудительно. Совершенно предосудительно. Однако, как вам, возможно, известно, и в палате, и вне ее все еще сохраняется определенное непонимание значения моего предложения. Есть люди, сомневающиеся в его технической, юридической и практической осуществимости. Последняя, как вы знаете, зависит от создания нового правительственного органа, отчасти схожего с американским Агентством национальной безопасности. Наша Джи-Си-Эйч-Кю [70] тут не годится. Уверен, в этом вы со мной согласитесь.

Оливер произвел головой движение, которое можно было истолковать и как кивок.

– Вот именно. Агентство, которое я предлагаю создать, обладало бы значительной, возможно даже повергающей в трепет властью. У нас уже имеются спутники, способные сканировать поверхность Земли, я же предлагаю использовать электронные средства, которые будут вести сканирование, так сказать, под ее поверхностью. У нас есть макрокосм, так давайте же обзаведемся и микрокосмом. Существуют, однако, люди, опасающиеся, что я намерен обратить, как всего лишь этим утром выразилась «Гардиан», гражданские свободы в ничто.

Оливер снова произвел ни к чему не обязывающее движение головой. В сознании его постепенно складывалась тошнотворная картинка: Барсон-Гарленд вклеивает в альбом отзывы прессы на его счет и отсылает альбом маменьке.

– На мой взгляд, – продолжал Эшли, деликатно промокая салфеткой уголки рта, – мне необходимо доверенное лицо, человек безупречной чистоты, обладающий признанным опытом в сфере разведки и готовый взвалить на свои плечи ответственность за создание такого агентства, причем начиная с нуля. Если в соответствующих организациях станет известно, что человек, обладающий репутацией сэра Оливера Дельфта, готов взяться за эту работу… – Барсон-Гарленд чопорно отхлебнул вино, предоставив концовке фразы повиснуть в воздухе.

– Мне не довелось слышать ничего, – сказал Оливер, – что позволяло бы верить, будто ваш билль ожидает успех.

– Естественно. Билль непременно провалится. Это аксиома. Прочитали и забыли. Но вопрос уже будет поднят, понимаете? Вот в чем все дело. И будет вслух сказано, что правительство обладает достаточной властью, чтобы его разрешить. Дух, так сказать, выпорхнет из бутылки. А разного рода утомительные мелочи вроде открытого обсуждения так или иначе приходится принимать, э-э, по капле в день.

– Мне неприятно напоминать вам об этом, БГ, но вы не состоите в правительстве. Вы состоите в оппозиции.

– Ну, что до этого, – Эшли взмахнул рукой, – в политике неделя может быть долгим сроком, десятилетия же пролетают на одном дыхании. Благословенная Маргарет уже воспринимается как давний сон, разве нет? Точно так же не успеем мы и глазом моргнуть, как Его Тонность исчезнет в пустоте истории. Уверен, вы согласитесь со мной, что наличие более долгой стратегической перспективы в интересах вашей службы. Считайте это ставкой на будущее. Не сомневаюсь, вам уже приходилось культивировать неприятно амбициозных политиканов вроде меня. Видите? Мне, по крайней мере, присуща трезвая самооценка.

– Если даже я сообщу моим хозяевам, что одобряю предложенную вами идею, вам-то какая будет от этого польза?

– От этого будет польза стране, – ответил Эшли. – Сказанное мной может показаться сентиментальным, но я, представьте себе, верю, что именно так оно и будет. А кроме того, укрепятся и мои позиции в этой сфере. Пребывание в оппозиции предоставляет несколько возможностей не просто говорить, но и делать что-то. Популярность моего билля у некоторых журналистов и у большинства публики – это одно, но я должен еще доказать своей партии, что способен пройти по темным и скользким коридорам, населенным людьми, подобными вам, и не остаться в дураках. Вы следите за моей мыслью?

– Угу, – отозвался Оливер. – Стараюсь.

Барсон-Гарленд напоминал ему ядовитых жаб, в головах которых сокрыты, как уверяют, драгоценные камни. Существа, конечно, уродливые и опасные, и тем не менее при верном с ними обхождении сулящие большие богатства.

– Взаимная выгода не содержит в себе ничего неэтичного, – произнес, словно читая его мысли, Эшли. – Я бы сказал, как раз наоборот.