Лондон. Прогулки по столице мира - Генри Воллам Мортон Страница 60

По прибытии в Уайтхолл короля отвели в его спальню. Даже в этот последний час, хоть Карл о том и не догадывался, приказ палачу еще не был подписан. Пока король исповедовался, Кромвель с помощью насмешек и угроз пытался заставить двух своих военачальников подписать этот приказ. Один из них, полковник Хэнкс, после личного общения с королем выступал против казни. В конце концов ему нашли замену, и не успели высохнуть чернила на указе, как короля призвали на эшафот. Было около часу дня.

Епископ убедил короля съесть кусочек хлеба и выпить бокал кларета. Когда присяжные собрались на суд, король со спокойным достоинством прошел по галереям дворца мимо шеренги солдат, сдерживающих толпу. Люди молча наблюдали за тем, что Герберт назвал «самым печальным зрелищем за всю историю Англии».

Король пересек Банкетный зал (тот самый, где сегодня размещаются экспонаты в стеклянных витринах), направляясь к его северному концу, где вместо современного входа находилась стена примыкающего здания. Сквозь окно в этой стене — или сквозь амбразуру — Карл вышел на студеный январский воздух и направился к затянутому в черное эшафоту.

В скопившейся на дороге к Чаринг-Кросс толпе, среди людей, пытавшихся подобраться поближе к оцепленному солдатами эшафоту, находился и пятнадцатилетний мальчуган, которому впоследствии предстояло поведать нам о жизни в эпоху Карла II, — Сэмюэль Пипс. Предполагая, что король может заупрямиться и не станет добровольно класть голову на плаху, палачи закрепили у подножия эшафота два железных кольца с пропущенной через них веревкой; эту веревку думали накинуть на королевскую шею и пригнуть голову Карла к плахе. Но веревка не понадобилась.

Подойдя к эшафоту, Карл надел белую атласную шапочку. Палачи выглядели жутко: главный палач Брэндон — или как там его звали — облачился в тесное шерстяное трико, а лицо скрыл под уродливой маской. Его помощник в дополнение к маске нацепил фальшивую бороду. Король спросил палачей, не мешают ли им его волосы, и, выполняя просьбу, зачесал их назад, после чего сказал епископу Джаксону: «Господь милосердный со мной, и Он поддержит меня».

— Я иду от порченого венца к непорочному, который никто не сможет очернить — никто в целом свете! — промолвил король немного погодя, вновь обращаясь к епископу. Затем он еще раз спросил у палача, не мешают волосы. Сняв свой черный плащ и передав орден епископу, король произнес знаменитое: «Помни!», о чем неоднократно писали. Потом он повернулся к палачу и сказал:

— Я прочту короткую молитву и подам вам знак рукой.

Король еще раз повторил эти слова и попросил палачей удостовериться, что плаха (которая была очень низкой) установлена надежно.

Его величество снял дублет, снова надел плащ и обратился к Богу. Он опустился на колени и уже хотел положить голову на плаху, когда один из палачей подошел к королю, чтобы убрать его волосы под сатиновый колпак. Король подумал, что тот хочет нанести удар, и велел палачу подождать сигнала. Повисла короткая пауза. Затем король опустил голову на плаху, и палач отсек ее в одно мгновение. Второй палач — загадочный мужчина в маске с седой бородой — поднял отрубленную голову и прокричал: «Вот голова предателя!»

Через несколько секунд с разных сторон появились два кавалерийских отряда и начали теснить собравшихся на площади людей к Чаринг-Кросс. В ужасе от увиденного, ошеломленная толпа рассеялась. Говорят, на протяжении всего этого дня и всей следующей ночи на улицах Лондона было пусто и тихо, а многие лондонцы и вовсе остались дома под предлогом очень холодной погоды.

Тело короля перенесли в одну из комнат Уайтхолла, где доктор Тофам, хирург генерала Фэйрфакса, забальзамировал его, пришив голову обратно к туловищу. После чего открыли доступ к телу, чтобы народ удостоверился, что король действительно мертв. Неделю спустя катафалк, запряженный шестью лошадьми и накрытый бархатным покровом, появился на Виндзорской дороге. За ним следовали четыре кареты, в которых находилось не более дюжины людей во главе с Томасом Гербертом, оставшихся верными королю до самого конца и даже после.

По прибытии в Виндзор Томас Герберт предъявил коменданту крепости распоряжение парламента о том, что тело короля следует поместить в любую подходящую усыпальницу на территории замка. Решили осмотреть часовню Святого Георгия. Что и было сделано, и один из присутствующих, простукивая полы возле клироса, услышал глухой звук. Под плитами пола обнаружился вход в склеп, где стояло два гроба: большой и маленький, накрытые бархатными покрывалами. Покровы показались присутствующим совершенно новыми, несмотря на то, что находились здесь уже больше века. Большой гроб, как выяснилось, принадлежал Генриху VIII, а маленький — его третьей жене, Джейн Сеймур. Тело короля Карла было решено оставить здесь, в обществе неожиданных соседей.

Герберт и его люди направились в замок, чтобы принести гроб с телом Карла из прежней спальни короля, строго-настрого наказав церковному сторожу закрыть двери часовни и ни под каким предлогом никого туда не впускать. Сторож выполнил все в точности, но никто не знал, что в часовне спрятался солдат, и как только двери закрылись, он выбрался из укрытия и спустился в склеп в поисках какой-нибудь ценной добычи. Он отрезал кусок бархата с большего гроба и пробил в крышке отверстие, через которое вытащил одну из костей Генриха VIII. Когда его арестовали, вор объяснил, что хотел сделать из кости рукоятку для ножа.

Тем временем тело короля осторожно перенесли в часовню. Печальный груз опустили в склеп к гробам Генриха VIII и Джейн Сеймур. Епископ Лондонский приготовился было к заупокойной службе, но комендант запретил. Похороны проходили в полном молчании.

Карл I упокоился бок о бок с монархом, который правил страной больше века назад и разительно отличался от казненного характером и темпераментом, хотя Карл с симпатией отзывался об абсолютизме Генриха. Могила королей оставалась непотревоженной на протяжении ста сорока четырех лет, пока в 1813 году рабочие, которые занимались перестройкой часовни, случайно не пробили дыру в стене склепа и не обнаружили внутри три гроба бок о бок.

Такое впечатление, что в то время, несмотря даже на показания непосредственных свидетелей похорон (например, Томаса Герберта), о месте последнего упокоения короля Карла ходили самые разные слухи. Когда до принца-регента дошли известия, что в часовне найден склеп, он решил вскрыть усыпальницу и убедиться, действительно ли третий гроб принадлежит Карлу I. Поэтому 1 апреля 1813 года сам принц-регент, его брат, герцог Камберлендский, декан Виндзора, и сэр Генри Хэлфорд, главный придворный врач, направились в часовню. Гробницу вскрыли, а затем в свинцовом гробу с надписью «Король Карл» и датой его смерти сделали квадратное отверстие.

Сэр Генри Хэлфорд впоследствии описал всю последовательность отвратительных действий, которые производились с телом. Распутав саван, покрывавший голову короля, обнаружили, что голова отделилась от туловища, к которому была пришита после казни. Голову вынули из гроба и осмотрели: черты лица в точности совпадали с портретом Карла I кисти Ван Дейка. Волосы и борода хорошо сохранились, борода все еще была рыже-каштанового цвета. На шее ясно просматривался след от удара топором. Сэр Генри, возможно, для медицинского отчета, взял с собой один из шейных позвонков короля, один зуб и отрезал прядь волос с бороды. Затем гроб запаяли и вновь запечатали склеп.