Дети Владимировской набережной (сборник) - Сергей Надькин Страница 6

– Товарищи, пароходы идут, наши, красные. Вот тебе крест, своими глазами видел, – обрадовал сидельцев товарищ Шамшин.

– К дверям, товарищ, если они налетят, ухватимся за винтовки. Если будут стрелять через стены, сваливайтесь на пол или вставайте за печку, – инструктировал арестантов Иван Тукачев.

Скоро стража разбежалась, в узком коридоре послышались шаги. Щелкнула в двери задвижка. Дверь открыта, а человек повернул обратно. Тишина замерла в помещении. По прошествии двух минут в коридоре снова слышны шаги. Дверь повторно открылась, на пороге камеры спрятавшиеся к стенам сидельцы услышали голос Ульянова:

– Следуйте за мной в управу, – просил арестантов управляющий.

Ребята проследовали перебежками через двор в помещение управы, увидели в помещении двадцать винтовок, два цинковых ящика с патронами.

– Некому воевать, вооружение вам досталось, – объяснил председатель управы Ульянов, сел за стол. – Все разбежались, я не побегу, что хотите, то со мной и делайте, – сказал Ульянов, сидя за столом.

– Мы ничего с тобой не сделаем, – сказал Тукачев и вышел на улицу следом за товарищем Лаврентевым.

С парохода раздался орудийный выстрел. Через минуту прогремел второй раз.

– Ну что, товарищ Лаврентев, снимай красную рубаху, вешай на штык и пой интернационал, – приказал Тукачев товарищу.

Лаврентев подчинился. С песнями шел навстречу судну. С корабля высадился десант под командованием уездвоенкома Петрозаводского уезда товарища Ширшина. Десантники из взвода красноармейцев-музыкантов разыскали и арестовали несколько прятавшихся в деревнях участников восстания. Забрали из управы документы исполкома, оружие, спасенных ими людей, погрузились на судно «Сильный», отплыли на Кузаранду.

В Шуньге Филин, ворвавшись в дом белого полковника, паниковал:

– Приехали красноармейцы, которые будут всех вешать и резать!

– И что? – строгим голосом спросил белогвардейский полковник.

* * *

Ночью красный отряд под командованием товарища Фролова развернутым повел наступление на село Падмазеро, с берега от озера в гору высотой на четыре метра, в интервал, двигаясь по трудной местности. На пути масса косых изгородей, камень, кустарник, можжевельник, проходили мимо разного древесного лома. Местность пересечена, в ночное время трудно держать интервалы. Иван Тукачев окрикивал с большой сложностью товарищей, чтоб не потерять связь. К Падмозеру подошли к восходу солнца. По команде товарища Фролова полукольцом ребята силами конной разведки поспешили к деревне. С домов в поля убегали фигурки восставших людей противника. Со стороны наступавших открылась оружейная стрельба. Отряд лихом взял пустое село. В домах оставалось несколько женщин. Бойцы присматривались, выбирая избы для отдыха.

– Не останавливаться, приказываю наступать на Шуньгу, – давал команду товарищ Фролов.

– Погоди, товарищ Фролов, не торопись, родненький, дай передохнуть отряду, голодны, есть ребята хотят, – сказал за всех рядовой красноармеец Копосов.

– Дайте отдых, товарищ Фролов, – просили хором другие ребята, едва не взбунтовавшись.

– Товарищи, я отменяю приказ о наступление на Шуньгу, – сообщил о своем решении командир отряда.

Ребята разошлись по избам, расселись по лавкам.

– Угощайтесь, товарищи. Блины, галеты, крепкий чай.

Разговаривали.

– Ты, брат, глянь: Шуньгу-то возьмем, красный флаг поднимем над сельсоветом, будет большое подспорье для разгрома белых, – взяв в руки лепешку, говорил Иван Тукачев.

Товарищ Метелкин закручивал махорку, потягивал дымок в воздух.

– Бой был тяжелый, скоротечный, на то и победили, ребята, – подбадривал товарищей Метелкин.

– Мы ведь петрозаводские, братья.

– Нет, почему, есть отряд с Вытегры, ребята.

– Девки у вас хорошие в городе, молодые? – спрашивал Иван Тукачев Николая Савельева.

– Есть красавицы, ждут нас, наших товарищей, когда мы домой обратно с победой вернемся. Обнимут, крепко расцелуют на пристани Красной армии бойца.

После обеда бойцов потянула ко сну. Фролов кончал ужин, сказал:

– Что ж, пообедали, товарищи, лежитесь отдохнуть.

Иван Тукачев сел на белого коня и поскакал в разведку. Метелкину не спалось. Около двенадцати часов дня на конях товарищи из губчека во главе с председателем товарищем Кайтером. Шестеро всадников на конях мчались по дороге.

– Куда товарищи? – спросил всадников Метелкин.

– На разведку, товарищ.

– Ну, доброго пути, товарищи, – пожелал разведчикам Метелкин.

Разведчики поскакали дальше. Скакали по дороге на Шуныуский бор.

– Молодцы! – крикнул вдогонку Метелкин.

Скоро в лесу загремел бой.

– Тучки они, ваше благородие, огонь, бей их! Что ждешь, балован! – командовал штабс-капитан Бессонов. Автомат с кустов открыл по всадникам шквальный огонь на поражение. Стреляли из засады разрывными пулями, рвавшимися при малейше соприкосновении с твердым телом. Две лошади убиты сразу, две получили ранения. Чекист Калинкин сразу попал в плен. Другие чекисты побежали обратно на деревню. Товарища Калинина выстрелом в лоб из револьвера застрелил царский палач Касорогов в полукилометре от Шуньгуского бора на горе, потом отрезал финским ножом палец, безымянный с кольцом. Товарищу Тервинскому приказали раздеться до белья, живьем положили в огонь. Ромашкова и Принцепова Косорогов приказал исколоть ножами до обезображивания.

– Товарищ Шишкин, беда случилась, наших товарищей из губчека постреляла белая засада.

Командир взвода Шишкин крикнул:

– Взвод, в полную боевую готовность! Пешая разведка вечером. Все в полевые караулы, – прошла команда по взводу. – Два человека, Ромашков и Принцепов, попали в руки белых и были изуродованы до неузнаваемости, зверски убиты. Их тела Иван Тукачев обнаружил на опушке елового леса. Из первого взвода Андрей Метелкин, Горский, Кулаген, Добрынин, Моясев. Товарищ Моясев – за старшего. Товарищ Добрынин имеет боевую задачу для связи между другими постами. Товарищу Метелкину с товарищем Горским приказываю заступить на пост во вторую смену, – зачитал приказ по взводу командир взвода товарищ Шишкин.

Сменились. Залегли около конца изгороди. Горский с биноклям в руках наблюдает за кустарником. Метелкин глядел к озеру.

– Два часа лежим, скоро кончится смена, брат, – говорил Метелкин Горскому.

Горский говорил:

– Погоди, брат, отдыха не будет, бой сейчас может начаться.

Под их ушами началась оружейная стрельба, сначала редкая, потом сильней, сильней. Застрочили пулеметы и автоматы. Пули летели через головы. С нашей стороны затарахтели два пулемета, пачками захлопали винтовки. Десять минут тянулась перестрелка. Вдруг с озера послышался орудийный гул. Первый снаряд упал рядом, второй пролетел мимо изгороди. Третьим снарядом ранило несколько товарищей. Добрынин кричит: