Семь утерянных драхм - Станислав Сенькин Страница 6

— Чего? — Я невольно улыбнулся, живо вспомнив сцену молитвы в Иверской часовне и то, как я честил этих лицемерных верующих. Неужели Странник думает по-иному?

— Рабом греха быть легко — свободным трудно. — Странник сжал свои ладони. — Прости всех благополучных.

Недавний гнев с новой силой вспыхнул в сердце. — А почему я должен кого-то еще и прощать?! Ты посмотри, в какой грязи я живу!

— Именно потому, что ты ничего никому не должен, это и трудно.

— Что трудно?

— Прощать, — уточнил Странник. — Он поправил свой капюшон, как и прежде, не открывая лица. — Нормальные люди живут, полагая, что их мир устойчив, а жизнь предсказуема, но это не так — иногда одного сильного слова достаточно, чтобы поколебать основы их бытия. Они думают, что ты — лишь грязный нищий и всецело зависишь от них…

Я усмехнулся. — А что — это не так?

— Не так. В твоей, в нашей власти проклясть весь этот благополучный мир, чтобы он погрузился в конечную тьму. Ты можешь сказать свое сильное слово, а можешь промолчать. Но я все-таки прошу тебя простить людей. Проклиная их, ты проклинаешь собственную душу, ты многократно увеличиваешь зло в мире.

— А меня простит ли Господь? — этот вопрос был внезапен даже для меня самого. Он вырвался из глубин души словно птица из клетки.

— Простит, — утвердительно кивнул Странник. — Если ты найдешь в себе силы простить, то Господь тем более. — Затем он неожиданно встал и повернулся ко мне спиной. — Ты извини — мне пора. — Странник ловко выпрыгнул из вагона и пошагал под дождем.

Я, удивляясь, подбежал к выходу и посмотрел на улицу. Незнакомец стремительно удалялся в сторону города. Тогда я громко крикнул ему вдогонку:

— Как тебя хоть зовут, добрый человек?!

Что-то невнятное донеслось из дождевой мглы — я не разобрал. «Проклясть легко — простить трудно. Что ж, может быть». Я отошел в самый глухой угол вагона и сразу же лег спать, накрывшись тряпьём. Я довольно долго не мог уснуть и слушал, как дождь барабанит по крыше старого вагона…

…Через какое-то время предсказания Странника сбылись: в моей жизни произошли изменения в лучшую сторону — следователь все-таки дал моему заявлению ход. Бандиты, отнявшие у меня квартиру, были пойманы еще на нескольких эпизодах и осуждены. Мне, к великому счастью и удивлению, возвратили мою квартиру… Теперь есть куда спрятаться. Это ведь настоящее чудо для тех, кто понимает. Я часто думаю, зачем судьба испытывала меня? И не могу дать однозначного ответа. Но раз всё это со мной произошло, значит, это для чего-нибудь было нужно.

Моя жизнь постепенно вошла в нормальную колею. Я начал снова писать картины и зарабатывать хоть какие-то деньги, которых мне вполне хватало на жизнь. Год бомжевания запомнился мне очень ярко и повлиял на мое мировоззрение — во мне больше не было той спеси, свойственной «глубокой творческой личности», принадлежащей к «золотому фонду нации».

Разговор со Странником изменил меня, хотя я никогда после не пытался понять, что же со мной, собственно, тогда произошло. Но в память о нашей встрече я и написал картину «Проклятие странника». Её можно видеть в одной столичной галерее, она находится там уже довольно давно, потому как нет желающих ее купить.

И еще… После того, как я побывал в темном царстве трех вокзалов, я научился искренне жалеть бездомных и нищих. Я стараюсь, прежде всего, дарить им свою улыбку, а если и жертвую деньги, то не в коробку, а в руку и обязательно слегка пожимаю её в знак дружеского участия. Такая милостыня всегда находит отклик в сердце нищего, осмелюсь сказать, что это и есть настоящая милостыня.

И если у меня есть время, я всегда разговариваю с бездомными, утешаю их как могу, потому как, по слову Писания, «сам искушен быв может и искушаемым помощи» (Евр.2:18).

Я начал ходить в церковь и часто посещаю Иверскую часовню. Среди верующих я встретил очень много искренних и понимающих друзей, готовых помочь в трудную минуту. Хотя не сказать, что мне всё нравится. Передо мной всегда стоит образ ушедшего под землю монастыря. Конечно, для восстановления храмов и возрождения православия нужны деньги. Но, с другой стороны, нет другой на земле материи, более ожесточающей сердца людей, чем они. И мне не дает покоя одна мысль: а не может ли хитрый и лукавый диавол враждовать против церкви Христовой золотом, почетом и благополучием, чтобы сердца православных заплыли телесным жиром и покрылись коркой равнодушия? Ведь, несмотря на свою злобу, лукавый вынес урок, что открытое злобное нападение лишь усиливает Церковь…

Иногда мне снится один и тот же сон: я стою с группой молящихся в храме Христа Спасителя на патриаршей службе, а на улице — ужасная гроза. Вокруг меня молятся благочестивые прихожане и первые люди государства. И тут в храм хочет пробраться Странник, но перед его носом, ничего не объясняя, охранники закрывают двери, чтобы молящихся не оскорбил его внешний вид…

Тогда Странник подымает посох и произносит свое сильное слово. Храм, вместе со всем великолепием и молящимися, уходит под землю…

Я просыпаюсь в поту и начинаю читать про себя слова псалмопевца Давида: «Блажен разумеваяй на нища и убога, в день лют избавит его Господь» (Пс.40:2). Постепенно я успокаиваюсь и понимаю, что это был всего лишь сон.

Успокоившись, я благодарю Бога, что когда-то внял слову незнакомца и простил людей, в первую очередь благополучных. А потом я молюсь, чтобы Господь и нас всех простил, как благополучных, так и не очень. Ведь если я нашел в себе силы простить, то Господь тем более простит.