Вызовите акушерку. Прощание с Ист-Эндом - Дженнифер Уорф Страница 59

Капитан вернулся и сообщил, что лучшая каюта готова. Кирсти кое-как сползла с койки. Она еле-еле протиснулась в узкую дверь и с трудом двинулась по коридору. Мужчины выглядывали из кают и похлопывали её по рукам и плечам. Кто-то дал ей крестик. Все они выглядели обеспокоенными. Похоже, «бортовой» не просто пользовались – её высоко ценили.

Капитан привёл их в более просторную каюту, подходящую для родов гораздо больше. Увидев её, Кирсти вскрикнула от радости и повисла на шее отца. Он поцеловал её и, перед тем как уйти, по-военному отсалютовал и поклонился Чамми.

Когда дверь закрылась, Кирсти сказала:

– Это каюта капитана. Говорю ж вам, он очень добрый. Какой ещё капитан отдал бы свою каюту?

– Учитывая все обстоятельства и то, что он может быть отцом ребёнка, это меньшее, что он мог бы сделать, – сухо заметила Чамми.

Письменный стол и различные приборы запихали в угол. В центре каюты стояла большая раскладная кровать, покрытая чистыми одеялами и простынями.

– Я и не знала, что у нас на борту есть такая красота! – воскликнула Кирсти.

На столике стояли кувшины с горячей водой, миска, лежали мыло и чистые полотенца.

Началась ещё одна схватка, и Кирсти ухватилась за край стола и навалилась на него. Она пыхтела и обливалась потом. Когда схватка прошла, Кирсти ухмыльнулась:

– Вы правы, сестричка, тут дело не в яблоках! – Женщина направилась к кровати. – Не знаю, как это произошло. Я так осторожна. Может, один из мальчиков соврал, что надел резинку? Как вы думаете?

– Не знаю. У меня в этом деле мало опыта, – честно ответила Чамми, и они рассмеялись. Между ними зарождалась симпатия.

– Вы такая милая, – сказала Кирсти. – Вот бы мы с вами подружились. У меня со школы не было подружек, и мне их не хватает. Одни только мужчины, мужчины. Мне никогда не удаётся поговорить с другими женщинами. Я редко бываю на берегу и всегда разглядываю там женщин и думаю: вот бы поговорить с ними, узнать, как они живут. Но надо возвращаться на борт и выходить в море.

– А мужчины с вами разговаривают? – спросила Чамми, понимая, что её собеседнице одиноко.

– Конечно, некоторые мне все свои проблемы рассказывают, говорят о жёнах, о подружках, некоторые – о детях. Мне нравится слушать про малышей – словно они мне родня!

«Вряд ли семьи этих мужчин ответили бы тем же», – подумала Чамми.

Кирсти продолжала:

– Но большинство хочет сделать всё по-быстрому. Я не против, если им так нравится, но это утомительно, особенно если у тебя десять или двенадцать человек, у которых всего полчаса перед следующей сменой. – Она фыркнула. – В моём деле сила нужна, говорю вам. Они меня в гроб вгонят, честное слово. Ох, опять!

Кирсти упала на подушки и выругалась по-шведски.

Чамми внимательно наблюдала за ней и записала, что схватки теперь приходят каждые семь минут и длятся около шестидесяти секунд. Она могла прощупать матку прямо над лобковой костью, но не выше, поскольку её покрывал жир на животе. Ей хотелось послушать пульс плода и убедиться, что с ним всё в порядке, но это было невозможно. Надо произвести вагинальный осмотр. Возможно, так будет яснее. Вдруг она вспомнила, что перед родами полагается сделать клизму – этот чудовищный обычай почитается акушерками, – но тут же отринула эту идею. На корабле, в окружении мужчин! «Клизма не поставлена», – записала она.

Боль утихла, Кирсти расслабилась, и Чамми дала ей попить.

– Мне надо осмотреть вас изнутри, – сказала она. – Это значит, что я введу несколько пальцев вам в вагину, чтобы оценить, как лежит ребёнок и как скоро он родится. Вы не против?

– Ну, я к таким вещам привычная! Хотя и не совсем к таким, конечно.

Поставив сумку на письменный стол, Чамми вытащила оттуда стерильный халат, маску, хирургические перчатки и облачилась. Ей вдруг пришло в голову, что Кирсти могла заразиться любой венерической болезнью на своей службе. У Чамми не было никакого практического опыта лечения венерических заболеваний, но из уроков она помнила, что сифилис можно определить по наличию твёрдого упругого шанкра на вульве, тогда как признаком гонореи являются обильные желтовато-зелёные выделения. Им говорили, что больные сифилисом редко донашивают ребёнка, поскольку плод обычно погибает в первые шестнадцать недель. Кроме того, считалось, что если роды и произойдут, плод, скорее всего, будет мёртв, а возможно и мацерирован ^[47]. При одной мысли об этом Чамми стало дурно. Подобное зрелище выбивает из колеи даже акушерку – что уж говорить о матери!

Чамми поспешно выбросила из головы подобные мысли. Начиналась очередная схватка – с окончания предыдущей прошло семь минут. Шейка матки была близка к полному раскрытию, и поскольку при внешней пальпации оценить положение ребёнка не удалось, вагинальный осмотр был совершенно необходим. Когда схватка закончилась, Чамми велела Кирсти задрать ноги, свести пятки и развести колени.

Кирсти выполнила всё сказанное с необычайной легкостью. Ноги у неё оказались невероятно гибкими. Она не просто развела колени, она положила их по бокам, явив взору Чамми большую влажную пурпурную вульву. Чамми несколько удивилась подобной проворности, и Кирсти расхохоталась, увидев её замешательство.

– Вы забываете, я ж всё время так делаю!

Чамми тщательно осмотрела вульву. Ей не удалось обнаружить ни сифилитического шанкра, ни зловонных обильных выделений. Кирсти, казалось, была здорова. Видимо, её защитили отцовские поставки резинок. «Молодец капитан!» – подумала Чамми.

Далее она сделала то, что сделала бы любая добросовестная акушерка, – начала вводить два пальца в вагину. Но её рука без малейшего усилия проскользнула внутрь полностью. «Господи, да тут кабачки можно выращивать», – подумала она.

Ей без труда удалось нащупать шейку матки. Она раскрылась на три четверти, ребёнок лежал головой вперёд и достаточно опустился, околоплодные воды были на месте. Чамми вздохнула с облегчением, поняв, что плод лежит в положении, пригодном для естественных родов.

Затем акушерка нащупала нечто странное. Сначала ей показалось, что это часть мягкой, пульсирующей стенки вагины. Чамми пошевелила пальцами и поняла, что это никак не может быть стенкой. Так что это? Нечто было прикреплено сверху и, казалось, свободно перемещалось за головой ребёнка. Она ощупала пальцами эту странную штуку, и она пошевелилась. Продолжая изучать её пальцами, Чамми вдруг в ужасе поняла, что она пульсирует. Акушерка замерла, и во второй раз за ночь её охватила жуткая паника. Взглянув на часы, она посчитала, что скорость пульса – сто двадцать ударов в секунду. Это был пульс ребёнка. Произошло выпадение пуповины.

Впоследствии Чамми рассказывала, что за всю свою карьеру она никогда не испытывала подобного ужаса. Она похолодела, чувствуя при этом, как обливается потом. Она вытащила руку и увидела, как дрожат пальцы. Затем её затрясло целиком. «Что же делать? Что мне делать? Господи, помоги мне!» – лихорадочно думала она. Чамми едва не всхлипнула вслух, но сумела сдержаться.