Lady Покер - Олег Селиверстов Страница 57

Жизнь – игра? Нет, жизнь – это жизнь, какой бы дурацкой она ни была. А игра – это игра. Иногда они сливаются, и между ними сложно провести грань. Впрочем, есть одно важное различие. В игре всегда существует второй шанс, возможность начать все сначала с той же колодой карт по тем же правилам, сделать новые ставки и попробовать отыграться.

А в жизни лишь одна попытка – в бизнесе, в любви, на войне. Как у древних: если не отдал долг – ты раб на всю оставшуюся жизнь. На кону всегда одна ставка – время жизни, которое, как вода в пустыне, уходит в ненасытный песок, не оставляя следа.

Хорошо, что в игре предусмотрены паузы… Я распахнул двери бара.

Дымный полумрак окутывал сгорбленные плечи посетителей, лица казались размытыми бледными пятнами, как лица призраков. Я заказал порцию виски, выпил и тут же попросил повторить. После второй порции мир окрасился в более дружелюбные тона. Теперь можно поднять воротник плаща и отправиться домой.

Порывы ветра нападали внезапно, как уличные грабители. Они прятались, выжидая за углом, за мусорными баками, за стволами деревьев, а потом набрасывались, пытаясь сорвать шляпу.

У подъезда, шаря в кармане в поиске сигарет, я нащупал листок бумаги – записку с новым номером Марго.

Перезвонить?

Я колебался. Любовь не игра – тем более, если угораздило влюбиться в королеву. Стоит провиниться, мигом отрубят голову.

* * *

Черный ферзь передвинулся на несколько клеток вперед.

– Правила есть правила, – в который раз повторил банкир, не отрывая взгляда от шахматной доски.

– Бывают и исключения, – с надеждой произнес я.

– Только не в банке.

Я знал, что никто не станет менять договор залога, но все-таки поехал в банк. А вдруг мир перевернулся, пока меня мучил пьяный сон? Вдруг банкир станет добрым и предоставит отсрочку по возврату кредита? Увы, чуда не произошло: деньги и адвокаты по-прежнему правили в этом королевстве. Мне предстояло где-то достать двести тысяч за два дня или распрощаться с акциями. У меня же было всего пятьдесят тысяч – они ждали в конторе брокера.

Банкир передвинул на шахматной доске еще одну фигуру. Я молча ждал. Наконец он вернулся за стол.

– Коньяк или виски, мистер Джек?

– Спасибо. Ни то, ни другое – я еще не завтракал.

– Тогда до свидания, дружище. И не беспокой меня больше до пятницы. Договорились?

– Да, – ответил я, понимая, что речь не о деньгах.

Банкир поправил кольцо с бриллиантом на пальце, я поправил галстук с иероглифами.

Мы улыбнулись друг другу на прощание.

Не успел я взяться за ручку двери, как она распахнулась. На меня смотрели карие глаза Элизабет.

– Привет, – удивленно произнес я. Хотя, собственно, чему было удивляться? Невеста может входить в кабинет жениха без стука.

– Доброе утро, – сказала Элизабет, поправляя черное платье с неяркими красными цветами – то самое, в котором она напоминала цыганку.

– Элизабет, – послышался сзади голос банкира, – кто пропустил тебя сюда?

– В приемной никого нет, – пояснила она.

Опустив глаза, я посторонился, чтобы она смогла войти. Мне стало стыдно, что я вчера обозвал ее предательницей. Ведь она предупреждала меня – возможно, рискуя…

– Ты был прав вчера, мистер Джек, – быстро прошептала Элизабет.

Я не успел ответить, к нам подошел банкир.

– Элизабет, – банкир взял девушку за руку. – Что случилось?

– Я пришла вернуть долг.

Она достала из сумочки сверток и протянула банкиру.

Мы втроем застыли у открытой двери – безмолвный треугольник, в котором тонули чьи-то надежды.

– Зачем? Мы же договорились, – недовольно проговорил банкир.

– Нет, я так не могу. Не люблю быть обязанной, – сказала Элизабет.

– Откуда у тебя деньги? – спросил банкир.

– Продала «Мустанг».

Мне хотелось провалиться, исчезнуть, превратиться в одну из шахматных фигур, лучше в слона.

– Простите, позвольте я выйду, – пробормотал я и двинулся в приемную.

– Мистер Джек, – голос Элизабет чуть дрожал. – Ты меня подвезешь?

– Конечно, – сказал я, не задумываясь. – Машина внизу.

– Я скоро спущусь, – ответила ученица.

Я выскочил в приемную. Одно мгновение – шляпа на голове, плащ на плечах, а я спешу по коридору к лифту. Похоже, не у меня одного проблемы с женщинами. Хорошо, что я не видел прощального взгляда банкира!

У дверей лифта я столкнулся с секретаршей.

– Уже уходите? А как же чай? Я специально бегала за овсяным печеньем, – она застыла в эффектной позе манекенщицы.

– Овсяное печенье отлично идет под шампанское… – сказал я, приподняв шляпу. – Хотите продегустировать?

– Жду звонка, – коротко ответила она, а ее улыбка сказала обо всем несказанном. «Красивая женщина не может принадлежать одному мужчине, она – достояние общества», – промелькнуло в голове где-то вычитанное изречение.

Я спустился вниз и сел в «Шевроле». Утро началось любопытно – моя ученица продала «Мустанг», чтобы рассчитаться с женихом-банкиром.

Элизабет появилась через несколько минут, села в машину и сразу закурила. «Шевроле» тронулся. В динамиках тихо играл джаз, безликие облака на небе набухали свинцом.

– Наверное, будет дождь, – произнес я.

Элизабет не ответила. Сигарета подрагивала в ее пальцах. Некоторое время мы ехали молча.

– Тебя куда? – наконец спросил я, подъезжая к перекрестку.

– До ближайшей станции метро.

Впереди на дороге образовался плотный затор. «Шевроле» дернулся вправо, влево, потом обречено встал, сердито урча двигателем.

– Извини за вчерашнее, – произнес я.

– Забудь. Марго рассказала мне про собрание акционеров. На твоем месте я бы вообще кого-нибудь задушила…

Элизабет открыла окно и выбросила сигарету.

– Я не об этом, – сказал я. – Понимаешь, вчера… Вчера я подумал, что тебя приставили шпионить за мной.

– Шпионить?

Элизабет расхохоталась. Мне сразу стало легче.

– Это Алесандро сбил меня с толку! Выдумал целый детектив…

– Очень, очень любопытно, расскажи, – заинтересовалась Элизабет.

– Глупости все это…

– Умоляю, расскажи. Все равно встряли в пробку, как минимум полчаса простоим, – настаивала девушка.

– Хорошо. Алесандро сказал, что наша с тобой встреча не могла быть случайностью. По его мнению, дядя Марк поручил тебе следить за мной, когда узнал, что я купил акции.