Дела человеческие - Карин Тюиль Страница 56

– Меня зовут Ясмина Вассер, мне тридцать шесть лет, я руководитель администрации министра экономики. Три года назад у меня была связь с Александром Фарелем, я тогда была советником министра экономики. Все развивалось постепенно, я хочу сказать, нам пришлось вместе работать, мы сблизились и вскоре стали встречаться, но поначалу в наших отношениях не было никакой неясности. Они продолжались полгода, а потом я положила им конец, потому что у них не было будущего: он намеревался жить в Соединенных Штатах, а у меня был очень напряженный рабочий график. Об Александре могу сказать, что он человек ответственный, у него очень острый и гибкий ум, а вот в эмоциональном плане все совсем иначе. Он был, как бы это сказать, незрелым, не любил, когда у него что-то не получалось. Но в то же время он чуткий, великодушный. У нас был красивый роман. Вот так, мне больше нечего добавить.

– Вы познакомились с Александром Фарелем в две тысячи пятнадцатом году. Когда характер ваших отношений изменился? – спросила председательница.

– Уже не помню. Мы нравились друг другу, трудно было это скрыть.

– Как проходили ваши встречи?

– Мы занимались любовью в одном отеле на окраине Парижа.

– Часто?

– Мы приезжали туда раз десять.

– Кто платил за номер?

– Как правило, я.

– Вы его любили?

Она на секунду задумалась:

– Да.

– И он вас тоже любил?

– Думаю, да, но наши отношения в дальнейшем были невозможны.

– Если вам не хотелось заниматься сексом, он проявлял настойчивость?

– Нет. Никогда. Он никогда не заставлял меня делать что бы то ни было.

– Может быть, вы располагаете информацией о его связях, его сексуальной ориентации?

– Нет. Мы прекрасно понимали друг друга… я имею в виду, в сексуальном плане.

– Каким он был, когда вы занимались любовью?

– Нас связывала глубокая внутренняя близость.

– Он заставлял вас ласкать его, делать всякие штучки?

– Нет, у него не было необходимости меня заставлять.

– У него имелись сексуальные отклонения?

– То есть?

– Он проявлял жестокость?

– Нет.

– Может быть, он требовал от вас чего-нибудь особенного?

– Я не понимаю, что вы подразумеваете под словом «особенное».

– Он принуждал вам делать ему фелляцию?

– Нет, он ни к чему меня не принуждал.

– В то время, когда было совершено упомянутое деяние, вы с ним виделись?

– Нет. Я рассталась с ним за полгода до этого, но после этого мы один раз встречались по моей просьбе: я хотела, чтобы он удалил все сообщения и электронные письма, которыми мы с ним обменивались.

– Почему вы его бросили?

– Я забеременела от него и сделала аборт.

– Как вам кажется, он употреблял наркотики?

– Не знаю. Во всяком случае, при мне – точно нет.

– Что вам известно о его родителях?

– С его матерью я не знакома. С его отцом мы несколько раз пересекались, он журналист, которого я уважаю.

– Вам есть что добавить?

– Александр очень нежный. У него сложная натура, это правда, он любит чувствовать себя сильным, бывает по-своему грубоват, но он никогда не был со мной жесток. Я, конечно, не хочу ставить под сомнение слова заявительницы, но мне трудно представить себе, что он может изнасиловать женщину.

Мэтр Жюльетта Ферре, адвокат стороны обвинения, пожелала задать свидетельнице несколько вопросов.

– Мадемуазель Вассер, что произошло, когда вы объявили Александру Фарелю, что расстаетесь с ним?

– Он загрустил, разозлился на меня – это нормально.

– Он пытался вас удержать?

– Да, разумеется.

– Как?

– Он говорил мне, что сходит по мне с ума, что хочет прожить со мной всю жизнь.

– Тем не менее вы подали на него заявление, обвинив в преследовании…

Адвокат потрясла листком бумаги. Ясмина Вассер отступила от трибуны: ей явно было не по себе.

– Я так поступила, чтобы его напугать…

– А сами вы его боялись?

– Нет, конечно нет!

– И тем не менее отправились в комиссариат полиции шестнадцатого округа Парижа и подали заявление.

– Я же вам сказала, что сделала это для того, чтобы держать его на расстоянии, а потом я это заявление забрала.

– Значит, вы его все-таки боялись…

– Нет, я его не боялась.

– Мадемуазель Вассер, кто-нибудь оказывал на вас давление, требуя дать сегодня показания в пользу месье Фареля?

– Нет, абсолютно никто.

– Какие у вас отношения с отцом Александра?

– Как у нормальных воспитанных людей.

– Он оказывал на вас давление, принуждая прервать беременность?

– Нет, он мне помог, вот и все.

– Он угрожал, что испортит вам карьеру?

– Нет.

– Тогда я сформулирую вопрос по-другому: он обещал вам помочь в вашей политической карьере, если вы дадите показания в пользу его сына? Возможно, он пообещал, что пригласит вас в одну из своих программ?

– Нет.

– У меня больше нет вопросов.

Эстафету принял мэтр Селерье:

– Мадемуазель Вассер, в мобильном телефоне месье Фареля мы нашли несколько электронных писем, которыми вы с ним обменивались… Вы подтверждаете этот факт?

– Да, мы друг другу писали, чтобы сохранить наши отношения в тайне.

– В одном из посланий он говорит, что хочет – цитирую – «сделать вам больно».

– Это обычный диалог двух человек, которые хотят друг друга.

– Он вам также пишет: «Ты сучка, но я (слишком) влюблен в тебя».

– В этом не было никакой агрессии. Занимаясь любовью, мы обменивались бранными словами, но это ведь не запрещено…

– Да, именно так, вы правильно говорите… Хочу напомнить, что сторона истицы осыпала его обвинениями за то, что он, обменявшись поцелуями с мадемуазель Визман в помещении для мусорных контейнеров, сказал ей: «Отсоси мне, сучка!», а потом «Я сделаю тебе больно»… Так он обычно выражается во время секса, а это доказывает, что он вступил с ней в нормальные отношения…

Он выдержал паузу, переложил бумаги.

– Мадемуазель Вассер, это правда, что вы попросили его написать рассказ, персонажи которого – стажер и политическая советница?