29 - Адена Хэлперн Страница 55

Я устала и хотела спать. Я спала неделю. Не думаю, что это была депрессия; я просто устала думать обо всем этом. Вот только не могла остановиться. Между раздумьями о своем вопросе и о том, каким же на самом деле был ответ, я спала.

Иногда мне снилось, что я снова молода. Что мы с Захарией вместе, живем именно так, как я себе навоображала.

Иногда снился Говард. Говард был здесь, у него не случился тот сердечный приступ, мы по-прежнему жили в нашем старом доме, все шло своим чередом. Потом я просыпалась и возвращалась в реальный мир.

Не знаю, сколько раз мне уже звонила Барбара. Я все говорю ей, что устала, но, вообще-то, я пока просто не готова к разговору. Знаю, надо поговорить, знаю, она его ждет, но у меня нет сил. Она предлагает заехать ко мне, но я настаиваю, чтобы не приезжала. И самое странное, она меня слушается. Похоже, ее действительно проняло той нашей беседой. Ну еще и тем, что ее ограбили, полагаю.

Не знаю, сколько раз уже заходила Фрида. Она приносит еду, потом опять приносит еду, а я твержу, что не голодна. Она хотя бы ни словом не заикнулась о происшедшем. У нее было уже два свидания с Гершелем Нилом, и если уж во всем этом есть хоть один повод для радости, то вот он. Удивительно, почему она никогда раньше не говорила мне о своих чувствах к Гершелю. Ни словечка. Ох, надеюсь, у них все сложится, правда надеюсь. Она как будто изменилась. Сменила прическу и краситься стала немного больше. Люси, кажется, полностью пересмотрела ее гардероб. Думаю, так оно и бывает, если захлопнуть дверь в свою квартиру, забыв ключи внутри, а потом еще увидеть, что твоя старейшая подруга сбросила за ночь пятьдесят лет.

А Люси…

Люси приходит каждый вечер, стирает свои вещи или слоняется по квартире, пока я лежу в спальне, укрывшись одеялом. Слышу, как она ходит туда-сюда, включает телевизор, открывает холодильник. Она проводит у меня пару часов, потом подходит к спальне, приоткрывает дверь и обещает вернуться завтра.

Она – единственная, кто не говорит, что мне уже пора вылезать из кровати. Она просто рядом, со мной, и хотя я очень ценю ее поддержку, но пока не готова ничего обсуждать.

Вообще-то, она и сейчас здесь. Слышу, как ходит за дверью, взад-вперед. Уж не знаю, чем она там занимается.

– Ба? – слышу ее шепот.

Дверь в спальню немного приоткрывается, пропуская внутрь полоску света из гостиной.

Я откликаюсь слишком скоро:

– Я отдыхаю, солнышко.

– Ба? – повторяет она в полный голос.

– Люси, не сейчас, – бормочу я.

– Ба.

Она распахивает дверь, так что свет слепит меня, и я зарываюсь лицом в подушку. Она подходит к кровати и останавливается передо мной.

– Ба, пора. Хватит уже.

– Люси, мне просто нужно отдохнуть.

Она забирается на кровать, ложится рядом со мной и приобнимает меня одной рукой.

– Ба, так больше не может продолжаться.

– Я же тебе сказала. – Я отворачиваюсь от нее. – Просто оставьте меня в покое.

– Ну-ну. Я знаю, ты сейчас в тупике, но не забывай, что кое-кому сейчас тоже больно.

– Люси, ты обрела то, что хотела, – цинично отвечаю я и поворачиваюсь к ней спиной. – Ты хотела провести целый день со своей двадцатидевятилетней бабушкой, и ты его провела. А у меня что получилось?

– Я тебе скажу, что у тебя получилось! – Люси взвивается. – У тебя получилось разбить парню сердце и настолько свести его с ума, что он теперь заперся дома и не выходит, прямо как ты!

– Что, правда?

Я обескуражена.

– Господи, ба! Зак все твердит, что влюбился в тебя, что он в первый раз так сильно и так быстро влюбился, и все пытается понять, почему ты сбежала. Он уже трех Элли Джером в Чикаго обзвонил. Собирается поехать туда. И злится на меня, что я не даю ему твой номер… или ее номер… Я уже запуталась. Ты должна поговорить с ним.

Я колеблюсь.

– Нет, Люси, ничего не выйдет. Я не могу. Да ты спятила, если думаешь, что я буду с ним разговаривать. Как я с ним встречусь в таком виде?

Я откидываю одеяло и демонстрирую свое семидесятипятилетнее тело.

– Именно, ты встретишься с ним как бабушка. Как бабушка Элли-Мишель – или как мы там ее назвали. Я не могу до него достучаться.

Секунду я раздумываю над ее словами. Нет, я не могу его больше видеть. Я не смогу посмотреть в эти голубые глаза, зная, что мы никогда не будем вместе. Зная, что никогда не запущу руку в его роскошные волосы. Может, у меня и вправду депрессия.

– Люси, я… я просто не могу.

Я кладу голову на подушку и снова отворачиваюсь от нее.

– Боже мой, ба, ну ты-то чего расстраиваешься? Что такого ужасного случилось, что ты вдруг превратилась в отшельницу? Говоришь, я получила что хотела? Что ж, чертовски верно. Но в таком случае и ты получила что хотела!

Меня охватывает злость.

– Ну и какого же черта я со всего этого получила? Я хочу знать, Люси, – что мне это дало? Что же? – Я сажусь в кровати и гляжу ей прямо в глаза. – Ничего, кроме сердечной боли. Мне вернули молодость? Ох, велика важность! Моя дочь научилась на своих ошибках и больше не повторяет их. Фрида покончила со своими тревогами. А я? Я так и не узнала, зачем все это произошло. Я не получила ответа на свой вопрос. Я вроде как должна была поступить как эгоистка. Якобы должна была делать все это для себя, не для кого-то там другого, а в итоге осталась ни с чем. И знаешь что? Это бесит меня до крайности!

С силой бью подушку кулаком, а потом опять роняю на нее голову.

Люси теперь просто кипит от ярости. Я это ясно вижу, но честно – мне плевать.

– Знаешь, ба, что я тебе скажу?

Я не отвечаю.

– Скулеж.

– Это еще что значит?

– Это значит, что все твои слова про то, что ты не получила ответа на свой вопрос, – скулеж. Это все просто нытье.

– Да ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Ты понятия не имеешь, что значит прожить столько лет. Поживи с мое, тогда и поговорим. А до тех пор, Люси, тебе на эту тему сказать нечего.