Дом толерантности (сборник) - Анатолий Грешневиков Страница 51

– Мам, не ругайтесь, – стала увещевать дочь родителей. – Папа, успокойся.

Для Николая Степановича продолжение спора выглядело подобием схватки, в которой жена желала одолеть мужа, быть первой. А ему ничего не хотелось доказывать, тем более спорить, и он замолк, давая понять, что уступает аргументированному натиску.

Более убедительной сдача его позиции выглядела после того, как он взял в свои руки шершавую ладонь жены и погладил ее несколько раз.

В наступившей тишине раздался голос Валерия, слышавшего в зале спор хозяев квартиры.

– Наркотики – бесполезный предмет разговора. Пока полицейские крышуют ваши магазины и притоны, ничего сделать нельзя.

– Почему «ваши магазины», – недоуменно возразил Николай Степанович, выходя из кабинета вслед за женой и дочкой. – Они такие же наши, как и твои, как и всех жителей города.

– Я оговорился, – продолжил горячо Валерий. – Магазины, конечно же, все наши. И полиция наша. Беда в другом. Как раз в том, что они не наши, а чужие, все эти притоны и их крышеватели, господа полицейские. Мы же не выбираем себе участковых, как депутатов. А надо бы устроить выборы. Чтобы они чувствовали зависимость от нас. Мы тут показали репортаж про одного коррумпированного прокурора, крышующего казино, так его вместо увольнения на повышение послали.

– Ты думаешь, что магазин Анзора под крышей Акбердина? – задал неожиданный вопрос Николай Степанович.

– Акбердин? – переспросил Валерий, наморщив лоб. – Кто это такой?

– Наш новый участковый, – уточнил Николай Степанович. – Старого лейтенанта выгнали, а этот исполняет обязанности. Мне, по крайней мере, так сказали.

– Если он участковый, значит, точно крышует. Иначе в вашем-нашем магазинчике пацану, купившему травку, подобного дерьма не было бы. И сам притончик давным-давно бы снесли.

– Я тоже так считаю, – согласно закивала головой Ольга Владимировна. – Раз продают, значит, разрешили. Раз не чистят магазин, не штрафуют продавца, значит, у них все схвачено.

– Давайте я в интернете размещу всю информацию про этот случай с наркотиками, – предложил Максим, уткнувшийся в компьютер. – Укажу адрес магазина и так распишу картинку про этих хмырей, что хохот будет на весь город.

– Будет не хохот, а погром, – испуганно заявила Лиза. – Они на все пойдут, раз имеют поддержку в полиции. Ворвутся в квартиру, устроят дебош, наркотики подкинут, а потом доказывай всем, что ты не верблюд.

– Да, вот беда, так беда, – сердито заворчал Николай Степанович. – И так плохо, и эдак… Что делать? Почти как в известной притче: куда податься простому русскому человеку? Направо пойдешь – встретишь Анзора, налево свернешь – опять Анзор, и он, как всегда, прав.

– И у Анзора свои полицейские, – добавила Ольга Владимировна.

– Плохо, что и по телевидению их не покажешь, не осрамишь, – вырвались из груди Николая Степановича слова, которые касались телевидения, и которые он обещал не упоминать в разговоре.

Произнеся их вслух, он тотчас понял, как подвел дочь. Оглянулся на нее, насупив брови, и ожидая прощения… Но Лиза уцепилась за слова, не пропустив их мимо, и тоже строго повела бровями.

– Папуля! – возмутилась она, делая особое ударение на этом слове, и тем самым давая намек отцу о недопустимости продолжения затронутой темы.

У Николая Степановича от неловкости за себя аж засвербило в горле, глаза внезапно раскрылись широко-широко. Прокашлявшись, он догадливо произнес:

– Согласен, Лиза, им, наркоторговцам, вообще никто не указ!

– Молчать будем, так их еще больше станет, – возмущенно сказала теперь Ольга Владимировна. – Они боятся только гласности…

Лиза бросила угрожающий взгляд на мать. И чтобы та поняла ее переживающие чувства, она приобняла отца и за его спиной, украдкой, погрозила матери указательным пальцем. В эту секунду та поняла сразу предназначенное ей предупреждение.

Но находчивый отец пошел еще дальше, перестраховываясь, он предложил:

– Ой, мать, я совсем забыл тебя предупредить… Нас пригласил к себе Алексей. Он вернулся с командировки, из горной экспедиции. Просил заехать. А я забыл, старая перечница. Забыл и тебе сказать. Поехали быстрей. Одевайся.

– Поздно уже, – возразила Ольга Владимировна, не поняв сути предложения.

Не догадалась и Лиза о том, что отец придумал на ходу причину для того, чтобы оставить ее наедине с кавалером, не влезать с раздражающими проблемами в их разговоры.

– Алексей Константинович был в экспедиции? – спросила недоверчиво и удивленным голосом Лиза. – Куда он летал? Где бродил?

– Обшаривал горы Алтая, – уклончиво ответил отец, скрывая, что его друг Алексей действительно был в экспедиции, но встречу они уже отметили вдвоем две недели назад.

– Может, завтра его навестим?! – предложила Ольга Владимировна.

– Видишь, как быстро мы стареем, – упрекнул ее муж. – Стоит полежать, почитать книгу, как и поднимать зад тяжело. Раньше мы с тобой, Олечка, без всякой раскачки, по первому чиху поднимались, бросали рюкзак за плечи и в горы, и по тундре.

– Вспомнил, – оживилась Ольга Владимировна. – Годы-то наши ушли.

– Куда?

– В тундру, поди, – пошутила она весело, поймав себя на легком кокетстве. – Сейчас доведись по ней пройти, так свалюсь на первой кочке. Шаг сделаю и ноги собью.

– Пошли, пошли… Время идет.

Они вышли на свежий холодный воздух. Зима слегка нарядила березовые ветви в белоснежные рукавицы. Они застыли над неубранными в парке сугробами.

– Такси будем ловить? – спросила жена, порываясь идти к остановке.

– Планы меняются, – огорошил ее муж. – Будем гулять по ночному городу, вспоминать тундру. Извини, поздравлять Алексея не поедем. Я пошутил. Надо было как то оставить Лизу и Валерия одних. А у Алексея я уже был. Я тебе говорил, ты забыла.

– Точно, – рассмеялась Ольга Владимировна. – Ездил. А с чего ты взял, что мы помешаем молодым?

– А с чего ты решила, что мы такие старые, будто никому не нужные пни, покрытые лишайником, и не можем просто так погулять вдвоем? Не можем обойтись без всех?… Кругом сплошной стресс, настроение то и дело падает. Ходить надо… Ходить, пока двигаются ноги, пока у нас с тобой есть такая прекрасная возможность. Мы же давно не гуляли вместе…

– Давно, – грустно заметила она.

Под ногами счастливой пары, крепко прижавшейся друг к другу, захрустел грязноватый, придавленный прохожими к асфальту, упавший накануне снег.