Информационная война против России - Сергей Ткаченко Страница 51

Сегодня как-то немодно стало вспоминать, что именно немецкие «джентльмены», воспитанные на западных культурных ценностях, в 1941 году массово уничтожали мирное население, включая беспомощных женщин и детей. Так, офицер контрразведки при пересыльном лагере капитан Лангхельд на допросе 1 сентября 1943 года показал: «…я должен сказать, что в своем поведении с русскими военнопленными мы исходили из особого отношения ко всем русским людям, существовавшего в немецкой армии… «Русские — неполноценный народ, варвары, у которых нет никакой культуры. Немцы призваны установить новый порядок в России». Это убеждение было привито нам германским правительством. Мы также знали, что русских людей много и их необходимо уничтожить как можно больше, с тем чтобы предотвратить проявление какого-либо сопротивления немцам после установления нового порядка в России…» [471]

Неудивительно, что там, где ступала нога немецкого, итальянского, румынского, венгерского солдата в России, распространялось практически полное безлюдье. За короткий период оккупации в сельских районах Воронежской области фашисты убили и замучили 4911 мирных граждан и 6210 военнопленных; 4476 человек было угнано в Германию на принудительные работы [472].

Сегодня в ходе информационной войны Запада против России нашим согражданам внушается мысль о благожелательном отношении нацистов к населению СССР. Так, бывший генерал бундесвера Г.-Х. Комосса, ветеран войны с СССР 1941–1945 годов, уверяет в миролюбивости немецких войск, опровергая «клевету» на достойных представителей вермахта: «…кто думает, что в Сталинграде, в Воронеже, на Волхове, в Минске и Кривом Роге «солдаты фюрера» воевали с целью захвата большой страны на Востоке, воевали добровольно и с воодушевлением, поджигая дома, насилуя и убивая мирных жителей… тот не понял истории прошлого столетия. Тот занимается фальсификацией истории за тридцать сребреников, чтобы заслужить репутацию хорошего демократа, при этом он лжет без зазрения совести, хотя историческая правда однозначно говорит другим и ясным языком. Насколько сердечно принимает местное население тех бывших солдат, которые сегодня в большом количестве ездят по России на места прежних боев вплоть до далекого Сталинграда, как и повсюду в современной России, Белоруссии и Украине? Это относится ко всем солдатам, которые в немецкой форме выполняли свой долг, возложенный на них страной, будь то немцы, австрийцы или добровольцы-норвежцы, бельгийцы, голландцы или французы» [473]. Подобные идеи пропагандируются с помощью современных кинофильмов, средств массовой информации, переводной художественной литературы.

Ведущий идеолог русского национального возрождения А. Н. Севастьянов отмечает «плоды» такой информационной обработки российского населения: «Заметное увлечение национал-социализмом, особенно в молодежной среде (но далеко не только), заставляет тревожиться за судьбу России. Особенно опасны названные тенденции тем, что, по опросам, свыше 60 % русских мечтают о дружбе и сотрудничестве с немцами, в то время как взаимностью им отвечают не более 20 % немцев. Парадокс: безвинно пострадавший от немецкого нашествия русский народ с бессмысленным и наивным дружелюбием искренне тянется к жестокому и надменному чужаку, массово его грабившему и уничтожавшему, не признававшему русских за людей. И до сих пор не признающему нас за равных себе, не удостаивающему ответной искренней дружбы!» [474]

Даже главные идеологи нацизма спустя год с небольшим после нападения на СССР были вынуждены подвести достаточно неутешительные итоги своей идеологии в отношении «отсталости русских», нашедшие отражение в сообщении № 309 (ч. II «Представления населения о России») под грифом «секретно». Это была объемная аналитическая записка, подготовленная сотрудниками гестапо на основании поступивших со всех концов рейха доносов. Контакт немцев и русских показал первым лживость геббельсовской пропаганды о том, что русские — это недочеловеки, и это начало приводить рейх в уныние. Первое, что произвело на немцев шоковое впечатление, — это внешний вид «рабов», выгружаемых из вагонов. Ожидалось увидеть замученные колхозами и голодомором скелеты, но действительность показала иное.

Аналитики гестапо докладывали руководству: «Наша пропаганда всегда преподносит русских как тупых и глупых. Но здесь я установил противоположное. Во время работы русские думают и совсем не выглядят такими глупыми. Для меня лучше иметь на работе 2 русских, чем 5 итальянцев» [475]2. Германское население убеждалось в удивительной трудоспособности русских: «В одном имении советский военнопленный разобрался в двигателе, с которым немецкие специалисты не знали, что делать: в короткое время он запустил его в действие и обнаружил затем в коробке передач тягача повреждение, которое не было еще замечено немцами, обслуживающими тягач». Директор силезской льнопрядильни (г. Глагау) по поводу использования остарбайтеров из СССР заявил следующее: «Направленные сюда остарбайтеры сразу же демонстрируют техническую осведомленность и не нуждаются в более длительном обучении, чем немцы»; «Остарбайтеры умеют еще из «всякой дряни» изготовить что-либо стоящее, например из старых обручей сделать ложки, ножи и т. д. Из одной мастерской по изготовлению рогожи сообщают, что плетельные машины, давно нуждающиеся в ремонте, с помощью примитивных средств были приведены остарбайтерами снова в действие. И это было сделано так хорошо, как будто этим занимался специалист. Из бросающегося в глаза большого количества студентов среди остарбайтеров немецкое население приходит к заключению, что уровень образования в Советском Союзе не такой уж низкий, как у нас это часто изображалось. Немецкие рабочие, которые имели возможность наблюдать техническое мастерство остарбайтеров на производстве, полагают, что в Германию, по всей вероятности, попадают не самые лучшие из русских, так как большевики своих наиболее квалифицированных рабочих с крупных предприятий отправили на Урал. Во всем этом многие немцы находят определенное объяснение тому неслыханному количеству вооружения у противника, о котором нам стали сообщать в ходе войны на востоке. Уже само число хорошего, сложного оружия свидетельствует о наличии квалифицированных инженеров и специалистов. Люди, которые привели Советский Союз к таким достижениям в военном производстве, должны обладать несомненным техническим мастерством».

По поводу «разгула ГПУ [476]» в СССР теми же аналитиками предоставлялась следующая информация: «Исключительно большая роль в пропаганде отводится ГПУ. Особенно сильно на представления немецкого населения воздействовали принудительные ссылки в Сибирь и расстрелы. Немецкие предприниматели и рабочие были очень удивлены, когда германский трудовой фронт повторно указал на то, что среди остарбайтеров нет таких, кто бы подвергался у себя в стране наказанию. Что касается насильственных методов ГПУ, которые наша пропаганда надеялась во многом еще подтвердить, то, к всеобщему изумлению, в больших лагерях не обнаружено ни одного случая, чтобы родных остарбайтеров принудительно ссылали, арестовывали или расстреливали. Часть населения проявляет скептицизм по этому поводу и полагает, что в Советском Союзе не так уж плохо обстоит дело с принудительными работами и террором, как об этом всегда утверждалось, что действия ГПУ не определяют основную часть жизни в Советском Союзе, как об этом думали раньше. Благодаря такого рода наблюдениям, о которых сообщается в докладах с мест, представления о Советском Союзе и его людях сильно изменились. Все эти единичные наблюдения, которые воспринимаются как противоречащие прежней пропаганде, порождают много раздумий. Там, где антибольшевистская пропаганда продолжала действовать с помощью старых и известных аргументов, она уже больше не вызывала интереса и веры. Особенно сильно занимает немцев проблема боевой мощи Красной Армии, которая наряду с количеством и качеством удивительного вооружения явилась второй большой неожиданностью. До сегодняшнего дня упорство в бою объяснялось страхом перед пистолетом комиссара и политрука… Именно нашими солдатами установлено, что такого организованного проявления упорства никогда не встречалось в Первую мировую войну. Вполне вероятно, что люди на Востоке сильно отличаются от нас по расово-национальным признакам, однако за боевой мощью врага все же стоят такие качества, как своеобразная любовь к отечеству, своего рода мужество и товарищество, безразличие к жизни, которые у японцев тоже проявляются необычно, но должны быть признаны» [477].