Игры с хищником - Сергей Алексеев Страница 49

С момента, как он сел писать предсмертную записку, прошло больше трех часов, однако за это время никто не побеспокоил его, не позвонил по внутренней связи, не постучал в дверь и вообще никак не проявился. Обычно в поздний час, тем более когда задерживался в кабинете, его так надолго не оставляли: чаще всего заходил дежурный доктор – приносил таблетки и измерял давление, повар, чтоб уточнить меню на завтра, и реже охранник. Они имели особые инструкции на этот счет, по которым обязаны были постоянно и незаметно контролировать экс-президента до его отхода ко сну и под самыми разными предлогами не позволять ему слишком долго работать по вечерам. С этой же целью ровно в десять отключалась телефонная связь, но бывший начальник охраны Горчаков предусмотрел все: перед тем как уйти, купил на разные подставные имена десяток трубок и спрятал их в условленных местах в квартире и на даче. Подобное он и раньше делал, когда Сергей Борисович был еще при власти, но для почетного пенсионера эти меры показались излишними. Однако после того, как закон о Госсовете не приняли, он несколько раз пользовался этими телефонами, в том числе и для разговора с женой. И в то же время подумал, что предусмотрительность Горчакова возникла не на пустом месте; он что-то знал, но, видимо, уверен не был в правдивости информации о будущем, поэтому и не поделился.

В этот вечер его не только не тревожили стуками в дверь и ненавязчивыми намеками о позднем часе, но еще и не отключили телефоны. Внезапный звонок прямой правительственной связи заставил его вздрогнуть и оторваться от воспоминаний. В первый момент Сергей Борисович смотрел на урчащий аппарат как на чудо, ибо знал, что такого не может быть. Однако, увлеченный прошлым, лишь на минуту вырвался из него, огляделся и, когда телефон замолк, вновь погрузился в прошлое.

Тогда казалось, положение безвыходное, но боженька любил его.

Все разрешилось на следующий же день и практически без вмешательства. Оказалось, Никита долгое время состоял в колхозе, но на работу не выходил, а гнал самогонку. Его сестры, Антонина и Наталья, развозили ее по всей округе и продавали, в том числе и на ельнинском базаре. А вдохновителем и организатором в этой преступной семейке была их мать, Евдокия Махоркина, более известная просто как Махорка. Но никто из них за руку схвачен не был – делали все очень хитро и осторожно, даже сам председатель колхоза и парторг их покрывали, хотя оперативной информации у милиции накопилось достаточно. Много раз органы делали внезапные налеты, выливали аж до полутонны готового продукта, передавали дело в суд, но посадить не удавалось, поскольку никогда не находили сырья, то есть барды, самогонного аппарата и не могли поймать с поличным, когда идет процесс перегонки. К тому же этот крепкий спиртной напиток в округе даже самогоном не называли, а считали белым вином. Поэтому Махоркины отбрехивались на суде и всякий раз выходили сухими из воды.

Любопытным было то, что сами они никогда не прикладывались к своему продукту, вели трезвый образ жизни и только спаивали население. Никиту с сестрами и их мать строго предупреждали, грозили сослать за тунеядство, и они все вроде бы снова начинали работать в колхозе. Но там никаких трудодней не получали, а продолжали вести паразитический образ жизни. Дело в том, что вино у Махоркиных отличалось высочайшим качеством, дешевизной, и поэтому пьющий народ со всей Ельни, да и не только, покупал чуть ли не в драку, поэтому не хотел давать показаний против них.

Сегодня ночью милиция произвела обыск на Выселках и конфисковала около двухсот литров спиртного продукта высочайшей очистки, но самое главное – наконец-то захватила Махоркиных в момент изготовления самогона. Оказалось, они получают его не способом перегонки барды или браги, как обычно, а неизвестным химическим путем, без всяких аппаратов. Этим фактом заинтересовался КГБ, поскольку предстоит выяснить, кем и где похищены секретные технологии и вещества. Никиту, Наталью и их мать, Евдокию Махоркину, арестовали, но из их показаний известно, что и Антонина принимала участие в изготовлении и сбыте самогона, поэтому ее сейчас ищут.

Обо всем этом ни с того ни с сего ему доложил начальник УВД, и Сергей Борисович понял, что рвение милиции связано со вчерашним обещанием Героя поправить положение, и это оценил. Но в то же время до физического отвращения ощутил, будто сидит голым: теперь знали не только об их связи с Антониной, но и о кровном родстве и недавнем шантаже.

Ему было известно, что существует секретная директива о личной безопасности руководителей областной и партийной власти, но никогда не думал, что такая охрана имеет обратную сторону и все детали его личной жизни тщательно фиксируются и передаются по команде наверх.

И вот теперь от него ждали решения. Одним своим словом он мог спасти Антонину или погубить, сказать, например, чтоб ее не искали и оставили в покое – и оставили бы. Но, слушая этот доклад, он неожиданно поверил, что Антонина может и в самом деле повеситься или утопиться, оставив записку...