В тени старой шелковицы - Мария Дубнова Страница 48

Я думаю к 1 Мая закончить собирание всех документов и подготовку проекта моей жалобы в Верхсуд Союза ССР с одновременной подготовкой жалоб на имя тт. Булганина Н. А., Кагановича Л. М. и Берия Л. П.

21 марта 1952 года

Дорогой Микунчик!

Спасибо тебе, родной, что ты пишешь мне часто. Ты не огорчайся, что пока пишешь левой рукой. Когда я был маленький, я тоже писал левой рукой, и моя славной памяти мамаша долго возилась со мной, пока приучила меня работать правой рукой.

23 марта 1952 года

Я очень огорчен тем, что ты, Олечка, оказывается, долго болела и никак не могла оправиться, как выражается Сарра, от сокрушительного удара, т. е. от того, что случилось со мной. Напрасно, Олечка, так нельзя. Можешь не сомневаться в том, что в советских условиях я очень скоро и легко добьюсь своего полного оправдания. Над этим надо, конечно, поработать основательно. Прошу тебя, Олечка родная, будь за меня совершенно спокойна. Свою полную невиновность я докажу легко с математической точностью и скоро вернусь домой победителем.

26 марта 1952 года

Олечка, миленькая! Я очень беспокоюсь о состоянии твоего здоровья. Мне писала Сарра, что ты похудела, пожелтела и очень близко приняла к сердцу мои неприятности. Убедительно прошу тебя, родная, не огорчайся, это все временное явление и скоро пройдет. Береги свое здоровье. Оно еще очень нужно. У нас замечательные, но еще маленькие детки, им еще нужны и папа, и мама. Поэтому прошу еще раз – береги свое здоровье для меня и детей. Крепко целую и обнимаю тебя, мой родной Орленок!

Боренька, миленький!

Почему ты, родной, так редко пишешь папе? Ты, наверное, был на экскурсии в Москве в Музее подарков Сталину. Напиши мне обо всем подробно. Жду твоих частых писем. Крепко целую тебя, твой папа Соломон.

Микунчик, родной!

Напиши мне, миленький, какие книжки ты читаешь. Не балуешься ли? Не дерешься ли ты с Мариночкой и Галочкой?

9 июня 1952 года

Здравствуйте, дорогие Олечка, Фима, Сарра и Евгения Соломоновна! Добрый день и вам, дорогая детвора: Боренька, Мишенька, Мариночка и Галочка!

Решил написать вам сегодня откровенное письмо. Один из моих друзей-шахматистов врачей дал мне совет проделать следующее для ускорения благоприятного решения моего вопроса:

1) написать от имени Фимы или Оли (обыкновенно это делается от имени жены), заявление в ГУЛАГ (Главное управление лагерей) при МВД, в санитарный отдел. Составление этого заявления я возложил бы на нашего Яшу, так как он и медицински, и юридически грамотный человек. В этом заявлении должна быть подробно указана история моей болезни, [должно говориться] о том, что я болен хронически устойчивой гипертонической болезнью. Надлежит также указать, что и сейчас состояние моего здоровья продолжает оставаться тяжелым (кровяное давление верхнее от 200 до 225, а нижнее – стабильное 125—130) и часто бывают гипертонические кризы и приступы, и потому [родственники] просят о моем досрочном освобождении по актации, учитывая мою первую судимость.

Надо кончить с полугодовой спячкой по моему вопросу и добиться путем личного твоего, дорогой Фима, посещения ГУЛАГа письменного ответа (они обязаны его дать) на имя Воронежского облИТК (областного отдела исправительно-трудовых колоний) с указанием о срочной проверке моего здоровья. Получив этот документ (копию и №) на руки, прошу тебя, Фима, выехать в Воронеж к начальнику Санотдела облИТК тов. Мухе (такова его странная фамилия) и добиться от него письменного или другого указания о проверке состояния моего здоровья. Законы на моей стороне, а в моих болезнях ничего надуманного нет, но надо действовать, а не спать летаргическим сном, как это вы соизволили прошедшие полгода. «Кто ничего не делает, у того ничего не получается».

Я приведу только один факт: один воронежский главбух Минаков (при сроке в 15 лет) освободился по истечении 3,5 лет. Это не значит, что работа по моему полному оправданию должна прекратиться. Досрочное освобождение по болезни не снимает судимости, а я должен добиться также полной реабилитации.

А ты, Олечка, обязана бывать на Шарике и у Мани. Судьба Соломона и, следовательно, твоя и наших детей должны быть дороже самолюбия.

10 июня 1952 года

Сегодня я одержал на шахматном фронте еще одну знаменательную победу. Закончился турнир колонии на 1-ю категорию (я в нем завоевал 10 очков из 12 возможных и завоевал первое место и первую всесоюзную шахматную категорию). Далее двигаться в этом вопросе в наших условиях пока невозможно, но участие в нескольких турнирах за последние 4 месяца показало, что когда я попаду на волю, я легко и без особого напряжения добьюсь звания мастера (от всей души надо поблагодарить Якова Борисовича за присланную им блестящую книгу знаменитого шахматиста Чигорина [31]). На этом я пока заканчиваю на пару месяцев свою шахматную карьеру.

Теперь меня задерживают получение книг по бухгалтерскому и машинизированному учету, которые я жду от тебя. Поверь мне, что если я получу необходимую литературу по машинизированному учету, то не позже 35-ой годовщины Великой Октябрьской революции я подготовлю такую замечательную книгу по машинизированному учету, которая станет настольной книгой любого директора, главбуха и плановика машиностроительных заводов нашей страны. Над этим я поработаю (по получении необходимой литературы) 4—5 месяцев и с разрешения начальника колонии намерен ее отправить на имя заместителя председателя Совета министров Союза ССР Булганина Н. А. (как крупного специалиста по машучету) и в Комитет по Сталинским премиям. Основная идея своего творчества у меня уже полностью закончена, так что остается только засучить рукава и изложить все в удобоваримой форме.

Еще раз прошу за меня совершенно не беспокоиться, здоровье мое улучшилось, и я ни в чем не нуждаюсь. Маня одела меня с головы до ног, прислав замечательные летние брюки, туфли, белье и т. д. Единственно, в чем я нуждаюсь, – это сахар и сухофрукты. На летний период я переведен врачами на бессолевую диету (мне запрещено употребление мяса, масла, рыбы и т. д.). Сахар же и сухофрукты я имею право употреблять в неограниченном количестве.

17 июня 1952 года

Прошу через посредство Скуратовского (его телефон имеется в моем блокноте) выяснить в ГУЛАГе и следующие перспективные вопросы (т. к. без дела я долго быть не могу):

1) возможность моего откомандирования по спецнаряду в радиус Москвы и условия жилья и оплаты;

2) то же в отношении откомандирования на Стройки Коммунизма;

3) бывают у нас и случаи откомандирования на вольные этапы – т. е. заключенный направляется этапом, допустим, в Красноярск, и там он должен работать по своей специальности в течение того срока, который он отбывает, однако совершенно как вольный гражданин. В таких случаях им предоставляется право привезти с собой семью с оплатой подъемных.