Каменное сердце - Пьер Пежю Страница 48

— Послушай, Лейла, я должен остаться один. Мне необходим покой. Я не хочу впутывать тебя во все это. Сейчас мне кажется, что я еще способен сам остановить маятник. Самая последняя моя роскошь! Если я стану слишком долго ждать, я начну цепляться за жизнь, выйдет смешно и уродливо. И это захватит меня врасплох, ночью. Я уйду омерзительно. Я не хочу тебя такому подвергать. Так что я ухожу…

— Я пойду с вами.

— Вижу, ты ничего не понимаешь.

— Но вы же не умрете, не позволите себе умереть? Это полный бред! Это глупо! Надо что-нибудь сделать…

— Нет, это очень просто. И легко. Во всяком случае, я на это надеюсь. Знаешь, мы с тобой недавно знакомы, и я не хочу ни о чем тебя просить, но самый лучший подарок, который ты могла бы мне сделать, — это не суетиться и спокойно вот здесь и прямо сейчас со мной проститься.

— Не хочу!

Шульц с первых же минут заметил эту ее деятельную решимость.

— Делай, что тебе сказано! — Он хотел бы крикнуть, но голос у него сорвался. — Ты посидишь здесь, в тепле, и дождешься автобуса, а сейчас посмотри на меня своими прекрасными глазами и скажи только… «до свиданья».

Лейла упрямо отвернулась. Шульц положил горячую руку на волну черных волос.

— Послушай, я расскажу тебе одну историю. До того, как я пришел в такое состояние, в каком ты меня видишь, со мной немало всего произошло. У меня много воспоминаний. И много совершенно бесполезных. И все же есть среди них кое-что. Как-то в далекой стране, прекрасной стране, где природа и сегодня остается дикой, я познакомился с глубоким стариком. Я тогда был молод, но с тех пор дня не проходило, чтобы я не вспомнил этого человека. Он жил в деревне на опушке леса. Был совершенно истощен и почти обессилел. Он еще любил смеяться. И ум его был живым. И вот тогда он решил, что ему самое время умереть. Он сообщил об этом другим. Его родные собрались из многих отдаленных деревень. Побыли с ним. Потом ушли. Наконец он, приготовившись, лег в полном одиночестве на землю, на большое белое полотнище. И уже не шевелился. Время шло. Он лежал с открытыми глазами. А потом люди увидели, что он умер. Вот и вся история.

Шульц допил вторую чашку кофе, встал и покинул Лейлу.

Позже она совсем одна стояла там, где, как ей сказали, может остановиться автобус, и ждала, поставив рюкзак рядом с собой. Вскоре она увидела желтые фары, медленно-медленно приближавшиеся к ней. Это был большой черный автомобиль очень старой, даже старинной модели, с широкими крыльями и хромированными деталями, за такими гоняются коллекционеры, но этот автомобиль, наверное, все время был на ходу. Машина бесшумно остановилась перед Лейлой. Стекло рывками опустилось. За рулем сидела дама неопределенного возраста, с суровым лицом и гладко зачесанными назад волосами.

— Если ты автобуса ждешь, так сегодня его не будет. Вот так. Если хочешь, могу тебя подвезти. Тебе куда надо?

Лейла так замерзла, что влезла в машину, не успев придумать, куда направляется. Водительница, похоже, намеревалась следовать по маршруту автобуса-призрака. Сзади была сложена огромная гора корзин и ивовых птичьих клеток. Новенькие, пустые, громоздившиеся одна на другую, они издавали очень сильный, кислый и резкий запах, так что у Лейлы даже глаза защипало.

— Это ивовые побеги так воняют. Мой муж плетет корзины. А я их продаю. Корзины всем нужны. Еще мы делаем серпы, садовые ножи и ножики вроде этого, они для многих дел пригодны. — Продолжая держаться за руль левой рукой, дама в черном выхватила нож с серебристым лезвием в форме полумесяца. — С ними надо поосторожнее, режут как бритва. Такой ножик любому рано или поздно понадобится.

За окном бежал однообразный пейзаж. Старуха положила нож рядом с собой и больше ни слова не сказала. Лейла тоже. Всю дорогу корзины терлись одна о другую с раздражающим скрипом. Уже засыпая, Лейла внезапно вскрикнула:

— Остановите! Остановите немедленно!

Она только что заметила на узкой заснеженной дорожке, под прямым углом отходившей от шоссе, машину Шульца: темное пятно в бескрайнем унылом пространстве.

Вцепившись в ручку двери, Лейла умоляла остановить, но дама в черном бесконечно долго замедляла ход. Выскочив из машины, Лейла побежала назад по шоссе, потом свернула и понеслась через поле, под ногами у нее, под неглубоким слоем мягкого снега, с треском ломались травинки. До автомобиля, который безошибочно узнала, она добежала запыхавшаяся, поскользнулась и сильно стукнулась о кузов. Дверца была не заперта. Салон пуст, но и все, чем была завалена и загажена машина, тоже исчезло. Плитка, мешки, остатки еды, одеяла, одежда, посуда — все, должно быть, где-то брошено. Багажник тоже совершенно пуст. Ничего не осталось. Сиденья вычищены. Ключ зажигания на месте.

Лейла огляделась, напрягая зрение, стараясь высмотреть что-нибудь в этой белизне. Бледное, очень низко стоявшее солнце силилось разогнать туман. По снегу ползли едва-едва золотившиеся пятна, но ни одной фигуры, ни одной тени, ни единой живой души. И там, на дороге, уже не было большой машины, битком набитой корзинами. Лейла прибежала сюда с рюкзаком, и теперь он ей мешал. Она уже собиралась вернуться на шоссе, но вдруг увидела на снегу отпечаток грубой подошвы. Потом второй. Ровная цепочка следов тянулась через поле. Чувствуя в горле комок, она пошла по следам, по пологому склону, который уводил ее все ниже и ниже, к затянутому тонкой коркой льда побелевшему пруду, на поверхности которого стеблями тростника был выведен загадочный текст.

Вскоре Лейла увидела в самом низу каменное строение с провалившейся крышей, поросшей белым кустарником. Совсем маленький сказочный домик, словно на старинной гравюре. А рядом с ним две белые лошади, замершие в морозном воздухе морда к морде. Из ноздрей клубами вырывался пар, гривы и хвосты неприметно шевелились. Пара лошадей-мечтателей. Пара лошадей-часовых.

Следы, разумеется, вели к хижине. При виде лошадей Лейла остановилась. Она была уверена в том, что Шульц там, в домике. Она уже приготовилась бежать туда, к нему, ворваться внутрь, молить его сделать еще одно усилие, уйти отсюда вместе с ней. Его вылечат. К нему еще вернутся силы и вкус к жизни. Ей предстало видение. Она отчетливо видела сквозь камень этого незнакомого человека, лежащего на неровном дощатом полу. Он подстелил одеяло и лег. Его окружили дрожащие стрелы скудного зимнего солнца. В этом каменном укрытии, под защитой соломы и отсыревшего дерева, было не так холодно. Шульц лежал совсем неподвижно, с открытыми глазами, вытянув руки вдоль тела. Он уходил в небытие. Он себя отменял. Смирно лежал, ни о чем не думая.

Лейла сделала еще три шага и остановилась. Лошади почуяли ее присутствие, но по-прежнему стояли неподвижно, уткнувшись друг в друга лбами. Лейла долго оставалась рядом с этими двумя белыми существами. Они все трое были сообщниками, связанными тайным соглашением. Под вечер, когда стало смеркаться, девушка подняла воротник куртки, повернулась спиной к двум стражам каменного укрытия с лежащим человеком и снова отправилась в дорогу.

«Ты увидишь, дорога ничего не значит», — сказал ей Шульц.