Меньше нуля - Антон Быковский Страница 46

— Петя, Петя… — мой руководитель сделал долгую паузу, как будто обдумывая следующую реплику. — Ты даже близко не представляешь себе масштаб проблемы, которую вы создали своими, если так можно выразиться, действиями. Я тебе говорил, что за Nord серьезные люди. Серьезные! Ты понимаешь смысл этого слова или тебе надо за словарем сходить? Если надо, ты сходи, я подожду. Ты когда в кроватку писался, они людей за тысячу долларов пачками валили, да и сейчас добрее не стали, хотя и попали в список Forbes. Ты своему другу Вадику давно звонил? Что, трубку не берет? Можешь не стараться, умер Вадик, от острой сердечной недостаточности. А что в лесу его нашли, так это он, может быть, за грибами собрался. Доходит до тебя? В общем, так, с этого момента я вас больше не прикрываю и никакой ответственности за тебя и твоих подельников не несу, тебе всё ясно?

— Мне всё ясно, Федор Михайлович, — я понимал, что ничем хорошим этот разговор не закончится, — только хочу вам напомнить, что все наши действия были одобрены вами, как одобрялись все важные решения, принимаемые руководством компании вот уже три года. И вы, тоже не забудьте, всегда были довольны результатом.

— А теперь я недоволен результатом! — Федор Михайлович витиевато выругался. — Тогда был доволен, а сейчас недоволен, и мне насрать, кто там что когда одобрял. Изволь теперь принимать за это ответственность! Ты, Петя, за эти три года очень сильно мне надоел, и знаешь чем? В нашем бизнесе много всего плохого случается, это правда, но у всех людей, абсолютно у всех, сохранилось что-то человеческое. А у тебя нет, ты же всех нас за людей не считаешь! Министр хоть, может, и ворует, а болеет за дела в отрасли, пытается хоть что-то наладить, хоть чему-то не дать развалиться, а ты ему планшет пластиковый подсовываешь, человек тебе в отцы годится, а ты над ним поиздеваться решил. Органы жизни людские спасают, а им пожалуйста — липовое дело о прослушивании королевской семьи в Британии. Петя же у нас самый умный, он всеми манипулирует! Короче, я долго терпел все эти твои выходки, но теперь ты облажался по полной программе, пиарщик хренов! И никаких скидок за беспорочную службу ты от меня не дождешься.

Я глубоко вздохнул и сделал паузу, давая собеседнику возможность окончательно выговориться.

— Федор Михайлович, — произнес я в трубку, — я со всей ясностью осознаю масштаб совершенной мною ошибки и степень вашего недовольства и разочарования, а также тяжесть возможных последствий. Но всё же хочу вам сказать — вы, простите, редкостное трусливое говно! Удачи вам!

Я бросил трубку, мгновенно почувствовав громадное чувство облегчения. Мои шансы дожить до вечера, которые еще с утра оценивались процентов в пятьдесят, за пару минут упали до пяти, а то и менее процентов. Я поднес к глазам экран телефона — на экране мигало сообщение, оповещающее о приходе SMS с номера Вадима. Я вспомнил, о чем говорил Федор Михайлович, и открыл сообщение, параллельно пытаясь понять, кто и зачем мог мне его отправить с телефона моего друга. Сообщение гласило: «Проверь нашу почту». Секретный ящик на Gmail я завел себе больше пяти лет назад, когда занимался размещением платных статей в СМИ для моего тогдашнего шефа. Примерно в это же время я познакомился с Вадимом. Потратив минут пять в попытках вспомнить пароль, я все же открыл давно заброшенный аккаунт. Кроме большого числа SPAM-сообщений в почте висело одно письмо, отправленное около часа назад. Послание было таким:

Привет, чувак.

Читал недавно в интернете про одну тетку, которая умирала от рака и составила послание своему мужу, чтобы компьютер автоматически отослал его в случае ее смерти. Клевая идея! Судя по тому, что ты читаешь это письмо, я умер. Вот дерьмо, правда? Ты, наверное, удивляешься, какого черта я пишу это письмо тебе, а не, скажем, любимой девушке… Дело в том, что у меня случайно оказались документы, из которых ясно, кто является конечными бенефициарами группы Nord. Фото оригиналов документов по целой цепочке офшорных компаний. Ты не будешь спрашивать, где я взял эти бумажки. Что, будешь? Ну ОК, их мне переслал один старый знакомый, который сейчас работает на Кипре. Тогда я и не думал, что они могут мне пригодиться. Делай с этими бумажками что хочешь, хорошо бы было, если бы ты как-то умудрился поджечь чью-то толстую жопу. Ведь они меня убили, а это в конце концов как-то некрасиво.

P. S. Мы, конечно, много косячили последнее время, но ведь было весело, правда?

Мы с Кристиной стояли во дворе нашего особняка. Внезапно налетевший ветел принес тучи, низкие и грязные. Солнце погасло, и цвет неба между рваными краями облаков был пронзительно-синим, как будто ты видишь его последний раз в жизни. Мы закурили по сигарете.

— Кристина, — произнес я, затягиваясь теплым дымом, — я хотел тебе первой сообщить. Я говорил сейчас с Федором Михайловичем. В общем, уезжаю из страны, Twilight Media закрывается. Все сотрудники получат зарплату за полгода…

— Ясно, — Кристина поправила очки Prada. — Я ожидала чего-то в этом роде. Это всё?

— Не совсем, я хотел предложить тебе уехать со мной.

— Петь, спасибо, конечно, но это всё как-то немного мелодраматично. И потом у нас с тобой тут дела, друзья. Ты уверен, что ничего нельзя исправить?

Я окинул взглядом здание Twilight Media, казавшееся сказочным замком, готовым встретить напор бесчисленных орд неприятеля.

— Что-то можно исправить, наверное, проблема в другом. В какой-то момент я осознал, что мы никогда не будем для этих всех людей своими. Мы не ходили с ними в одну спортивную секцию, не жили на соседней даче. Мы с тобой обслуга, даже менее важная, чем личный повар, и всегда ею останемся. Лично я не хочу больше тратить на всё это свое время.

— Как будто ты только сейчас это понял…

— Неважно, я сейчас отъеду на переговоры, у тебя есть три часа на то, чтобы собрать вещи и вызвать такси. Я буду в Шереметьево ждать твоего звонка. Если позвонишь, полетим, не важно куда, в Индию, Британию, Испанию, на месте решим. Если не позвонишь — не надо ничего объяснять. Это твое право. Договорились?

— Не вопрос. — Кристина уронила сигарету на асфальт и наступила на нее дорогим спортивным ботинком.

Когда я позвонил Анатолию с просьбой устроить встречу с гендиректором «Радиотеха» Виктором Сергеевичем, мой приятель не был очень удивлен. В последнее время мое имя оказалось в центре внимания слишком большого количества людей. «У тебя будет двадцать минут, потом взлетает его борт. И за тобой должок, если что», — произнес он в трубку и отключился. Виктор Сергеевич сидел в низком красном кресле в терминале бизнес-авиации. За его спиной через панорамное окно был виден его личный Boeing, к которому только что подъехал заправщик. Виктор Сергеевич отхлебнул чаю из стилизованного «под древность» псевдокитайского чайника и махнул рукой, приглашая меня присесть. Это был заметно лысеющий мужчина, среднего роста, с простоватыми чертами лица. Больше всего Виктор Сергеевич, которого многие заслуженно называли одним из наиболее влиятельных людей страны, был похож на завхоза провинциального НИИ.

— Добрый день, — произнес я, — не буду отнимать много вашего времени, хотел предложить вам приобрести небольшой пакет документов. — Я положил на стол черную папку без каких-либо опознавательных знаков.