Главные вещи - Юрий Серов Страница 46

Отец не противился странному увлечению сына. Не мусор ведь домой приносит. А потом пошёл ещё дальше: разрешил таскать железки в гараж. За три летних месяца Рим насобирал целую кучу различных деталей, а осень и зиму посвятил теории: читал об устройстве двигателя, чертил в тетради свои детали и пытался подогнать с чертежа на практике. Весенние дни паренёк проторчал в гараже: собирал, разрабатывал, соединял, и к концу мая двигатель был готов. Рим, волнуясь, попробовал его завести и радостно закричал, когда аппарат встрепенулся и заработал, издавая ровный урчащий рокот.

Отец обрадовался первому изобретению сына. Риму стукнуло всего десять, а он уже пробивал дорогу в конструкторы.

– Дерзай, сын! – подбадривал он младшего. – Продолжай в том же духе.

И Рим не сдавался. Бился с чертежами, доводил до ума двигатель, стараясь выжать из него максимум, и в самый разгар купального сезона подошёл к отцу и протянул бумаги.

– Пап, теперь мне нужна твоя помощь. Ты говорил, что у тебя есть знакомый на металлургическом заводе, и он сможет выполнить любой заказ. Я понимаю, что это накладно и сильно ударит по карману, но знаю, что ты не откажешь.

– Я постараюсь, – ответил отец, мысленно прощаясь с отпуском в следующем году.

Шесть месяцев ждал Рим свой кузов. И эти шесть месяцев он не бездельничал: по капле собирал шасси, искал в журналах технические новинки, подрабатывал в автосервисе, а на заработанные деньги приобрёл низкопрофильную резину и спортивные литые диски. В семье удивлялись трудоспособности и необычным увлечениям сына, но никто в дела младшего не лез и с советами не совался. Рим успевал прекрасно сам.

С первыми снегами погнали подготовленное шасси на сварку. Рим сам руководил процессом, и многие рабочие удивлялись маленькому самородку, знающему все тонкости сложного дела. Отец, скромно стоящий в сторонке, улыбался, глядя, как серьёзен его наследник.

Последний год Рим ставил автомобиль на ноги. Возился с проводами, музыкой, сигнализацией, присоединял кожаные сиденья, автоматическую коробку передач, кондиционер.

Наконец трёхлетний труд гения-подростка был готов. Купе цвета серебристый металлик манило сесть за руль, и Рим не удержался. Уселся в кресло, погладил рулевую колонку, повернул ключ зажигания, несколько минут слушал звук мотора, а потом уверенно дал задний ход и выехал из гаража. Намотав пару километров по полям, он остался доволен творением и поставил автомобиль на место.

Вечером в торжественной обстановке Рим вручил отцу ключи и предложил прокатиться. Спустя несколько минут они мчались по сумеречному городу, гордились, замечая изумлённые взгляды прохожих и водителей, изучающих необычную машину.

– Ага, им нравится! – веселился конструктор. – Привыкли к тазикам, а тут что-то новое! Вот так-то!

Всё шло великолепно. Отец понимал, что из сына вырастает технический гуру, и во всём старался ему помочь. Однако человек предполагает, а Бог располагает. Мечтам не суждено было сбыться. Отца подставили с деньгами, и он задолжал государству круглую сумму.

– Я уеду, – сказал он, спешно бросая вещи в чемодан. – Мне нужно года два, пока всё не утихнет. Я вернусь и найду хорошего адвоката.

Обняв Рима и жену, отец ушёл. На следующий день его тело нашли недалеко от аэропорта.

После смерти отца Рим избаловался: начал курить, распивать с друзьями домашние запасы коньяка и вин, баловаться травкой. Мать пыталась воздействовать на сорванца, лупила ремнём, пробовала ласку и внушение, но попавший в переходный возраст сын не слушался, и она от греха подальше определила его в детский дом, откуда Рим сбежал в первый же день, предпочтя уличную свободу и неприкосновенность.

* * *

Они оказались вчетвером неожиданно. На вокзале красные устроили облаву, и ребята, убегая от погони, спрятались в мусорном контейнере.

– Стоять! Семёнов, огрей его дубиной! Того, того, в сапогах! – слышались вокруг крики людей в погонах. Один из них вопил где-то поблизости, они даже слышали его сиплое прокуренное дыхание. Все сидели не шелохнувшись, боясь выдать себя малейшим шорохом, но никто в бак заглянуть так и не догадался. Шум постепенно затих, виновных и невиновных увезли в отделение. Ребята облегченно вздохнули, слушая звук удаляющихся сирен.

– Фу. – Лёлик смахнул пот с лица. – Я думал хана мне, загребут. Со всех сторон обложили, черти краснопёрые!

Они осмотрелись вокруг и один за другим вылезли наружу. Поглядели на чумазые лица и испачканную одежду, и Пашка предложил скинуться и сходить в баню. Никто не отказался.

После бани выпили пива и разговорились. Рассказали о жизни, поделились воспоминаниями и пришли к общему выводу, что одному на вокзале каши не сваришь.

– Нынче шайки по три-четыре человека процветают, – поделился мнением Цыган. – Стоишь один, деньги зарабатываешь, набегут стаей, как шакалы, кепку сорвут, на гитаре струны порвут. Поэтому нужно сплотиться и дела вместе делать, объединиться, так сказать в группу.

Здесь тоже никто спорить не стал. Закивали оживлённо головами, хлопнули по кружке за добрые начинания и пообещали никогда не расставаться.

С той поры друзья жили, словно четыре брата. Переносили невзгоды, выбирались из передряг и поставили на конвейер криминальные дела. Первую кражу бравая бригада совершила из магазина аудиоаппаратуры. Ребята срезали сигнализацию, связали охранника и быстренько покидали технику в мешки. Работали аккуратно, в перчатках, без шума, следов и ненужных свидетелей. Награбленное свезли на радиорынок, в народе прозванный Горбушкой, продали в полцены спекулянтам, а кое-что оставили себе: новые плееры, телефоны.

В ту ночь пиво и водка лились рекой. Друзья веселились по полной программе, обмывая удачное начало.

– Признаться, братва, если бы были деньги, я бы никогда не пошёл воровать, – сказал Цыган, разоткровенничавшись. – Но они с неба не падают, поэтому приходиться идти наперекор закону.

– А ты иди, заработай. В кафе полы подрай или посуду помой, – поспорил с ним Рим. – Деньги получишь, и воровать не надо будет.

– Ха! Остряк. Ты когда-нибудь видел, чтобы цыгане работали?

– Н-е-е-е-т, никогда. Они только попрошайничают и просят позолотить ручку.

– Это точно, – не обиделся на колючую шутку потомок цыганского рода.

– А ну, цыц, устроили балаган, – вмешался Лёлик. – Дело сбацали отлично, капусты срубили. Так что, так держать!

И дальше пошло-поехало. Кражи с витрин, с базарных лотков, у зазевавшихся прохожих, остановившихся снять деньги из банкомата. Друзья разошлись не на шутку, и только последний случай, когда ошиблись сразу все четверо, прервал их блистательную карьеру воров.

Прижившись в детском доме, они старались позабыть своё прошлое, ориентировались на Лёлика, который неожиданно обрёл мечту и нажал на кнопку стоп, навсегда завязав с воровством.

Так хотели и они. И Рим, и Пашка, и даже Цыган.