Садовник (сборник) - Валерий Залотуха Страница 45

– Раджа! – крикнул Колька, и слон подхватил его вновь и поставил на землю рядом со львом.

Лев открыл пасть, и Колька сунул в нее голову. Это тоже доставляло ему удовольствие, потому что он там, в львиной пасти, среди зубов, улыбался. Видимо, там было тепло – шапку-то свою Колька отдал обезьяне.

Действительно, почему-то никому не было страшно, даже баба Шура внешне оставалась спокойной, лишь только пообещала:

– Вот только вытащишь ее оттуда, я тебе ее и оторву.

Колька выбрался наружу, потрепал по гриве льва и поделился:

– Вот видите, какие они? Они все такие! Это лев. Его зовут Лев.

– Как Льва Толстого, – понимающе кивнул Сталин.

– Это зебры: Зита и Гита, – продолжил знакомство Колька. – Медведь Топтыгин Михаил Потапыч, страус Петя, обезьянка Чита…

– Полностью, видимо, Кончита? – высказал предположение старшина Зароков.

– Кенгуру – Матильда. А это – волк…

– Волк! – ахнули малоивановцы и разом отшатнулись, отпрянули.

– У него имя на ошейнике написано, я его никак не запомню, – объяснил Колька.

– И удав отсюда? – крикнула Змея Забродина.

Колька кивнул.

– Удава зовут Удача.

– И попугай из этой из компании? – поинтересовался Полковник.

– Из этой, из какой же еще… Только я забыл, как его зовут, как-то не по-нашему.

– Густав, – бледнея, подсказал Полковник.

– Ага, – кивнул Колька. – Попугай Густав.

– А горного орла нет? – задал важный для себя вопрос Сталин.

– Орла нет, но есть горный козел, зовут Троцкий, – охотно ответил Колька и развел руками. – Ну, вот… А, есть еще Манюня, это свинка такая, бородавочник. Ей ничего не надо, ее и кормить не надо, ей надо только дорогу уступать. Если не успеешь…

Внезапно что-то стремительное, практически невидимое налетело и исчезло, а сбитый с ног Колька перекувырнулся через голову, но тут же встал и, отряхивая пальто, смущенно объяснил:

– Не успел…

Колька замер и еще раз внимательно посмотрел в человеческие глаза. Взрослые же старались не смотреть больше ни на Кольку, ни на зверей.

– Ну что же, спасибо, малыш, за интересную экскурсию, – поблагодарила Забродина и обратилась озабоченно к односельчанам: – Ну что, товарищи, по машинам?

Колька посмотрел на стоящих рядом зверей и прошептал:

– Они не как люди… Они лучше людей.

И вдруг, можно сказать, в одно мгновение стало темно, почти как ночью, сверкнула молния, и сразу же бабахнул гром, да так, что все инстинктивно присели, и люди, и звери. С черного неба повалили и понеслись, поддуваемые ветром, крупные снежинки первого снега.

Один только Павлуша не испугался грозы. Глядя в небо, он взмахнул сжатой в кулак рукой и скомандовал:

– Давай!

И небо послушно отозвалось.

И вдруг что-то случилось… Точнее – случилось то, что должно было случиться, но оттягивалось. Председатель сделал ладони рупором и трубно прокричал:

– Спасаем животных!

Первой призыв к собственному спасению услышала Чита, по версии Зарокова – Кончита. В три прыжка она оказалась в коляске милицейского мотоцикла, поверх Колькиной шапки натянула зароковский шлем и, укрывшись под самое горло брезентом, нетерпеливо поглядела на потрясенного старшину.

Малоивановский зверо-человеческий поезд выглядел следующим образом. Три сцепленных фургона с животными тащил на мотоцикле Зароков. Сзади их толкал трактором Мякиш, а с боков облепили люди.

Чуть отставая, шел Данилов. Он нес на руках кого-то большого, лохматого, непонятного. Когда Председатель спросил Кольку, кто это, тот удивленно пожал плечами, он тоже впервые видел этого зверя.

Медленно, но поезд двигался – с каждым метром ближе к Малым Иванам, ближе к спасительному теплу. Дойти до тепла – эта нехитрая мысль объединяла сейчас малоивановцев. Ветер бил в лицо, снег залеплял глаза, и они шли-шли…

Павлуша шагал первым, указывая всем остальным правильный путь. Как же он был красив!

– Даешь! – яростно закричал Павлуша.

Красная от натуги Змея Забродина взглянула на него благодарно и подхватила:

– Даешь!

Добравшись до родного села, малоивановцы разбились на две группы. Первую составили люди, склонные по жизни к труду физическому, – они спешно стали готовить к приему зверей брошенный колхозный коровник; во второй оказались рожденные для интеллектуальной деятельности. В малоивановский мозговой центр вошли: Павлуша, Змея Забродина и Виктор Николаевич Сорокин. Расположившись в крохотной комнатке почты, они настойчиво выходили на связь с миром. Технические функции осуществляла Тося-почтальонка. Она сидела на телефоне и кричала не своим, высоким и противным голосом:

– Але, Семиреченск! Але, Семиреченск!

– Вы, Тося, неправильно вызываете, – остановил ее Павлуша и, взяв трубку, показал, как это надо делать правильно: – Семиреченск, я – Малые Иваны, Семиреченск, я – Малые Иваны. – Он говорил негромко, устало и трагически.

– Семиреченск… – Тося смутилась, – мы – Малые Иваны. – Она старательно пыталась подражать, но получалось плохо.

– Павел Иванович, текст готов, – доложила Змея Забродина. После недавнего «Даешь!» она полностью признала в Павлуше лидера. А как она преобразилась… Ну, красная косынка – понятно, в клубе было полно кумача, но вот где она взяла потертую кожаную тужурку?

– Читайте, – попросил Павлуша и, прикрыв глаза, приготовился слушать.

Сидящий в углу Виктор Николаевич горько усмехнулся, наблюдая эту до боли знакомую картину. Собственно, Сорокин не участвовал в мозговом штурме, у него была другая роль, а может быть, даже миссия – молча наблюдать и горько усмехаться.

– «Просим немедленно эвакуировать из местоположения дер. Малые Иваны диких животных в количестве: удав – 1 шт., слон – 1 шт., козел горный – 1 шт., страус – 1 шт., лев – 1 шт., зебра – 2 шт., кенгуру – 1 шт., попугай говорящий – 1 шт., волк – 1 шт., неизвестное животное – 1 шт.

Жители дер. Малые Иваны».

– Хорошо, – одобрил текст Павлуша. – Только вместо «просим» напишите «требуем».

– Хорошо, – кивнула Змея Каллистратовна и немедленно внесла поправку.

– Не могу больше! – воскликнула Тося, чуть не плача. – Я лучше коровник пойду чистить вместе со всеми!

– Только без нытья! – воскликнул Павлуша, вырвал у Тоси трубку, положил на аппарат и посмотрел на телефон так, что тот немедленно и пронзительно зазвонил.

Потрясенная Тося зажала ладонью рот.

– Понятно? – спросил Павлуша с интонацией превосходства и снял трубку.