Не ум.ru - Андрей Виноградов Страница 45

Флаг напряжённо подрагивает трёхслойной мармеладиной и ничего, кроме этой ассоциации, не вызывает. Ни в голове, ни в душе. Это неправильно, это дурно. Я понимаю, а значит, не безнадёжен.

«Не лги себе».

«Кому еще? Никто уже мне не верит».

«А кредиторы? Только что хвалился».

«Они доверяют».

«Тонкости, нюансы…»

«Как без них?»

Наверное, не стоит на флаг смотреть, если не готов принять зрелище сердцем. Однако всё уже случилось.

Иногда полотнище застывает на долю мгновения, словно настраивается на отчаянное усилие. Неужели мечтает о свободном полете? Вместе с ветром? Но где, в какой части света тебе обрадуются? Уж и не знаю. Раньше знал. Правда, флаг был другим. И радовались ему, не так давно выяснилось, совершенно неискренне, из-под палки. Всем социалистическим скопом. Ну, хорошо… С Венгрией после пятьдесят шестого мне все понятно, как и с соседней Чехословакией, обрушенной с пика надежд шестьдесят восьмого. Даже прибалтам не могу пенять ни на что, кроме как на вульгарность, прямолинейность и навязчивость истерик. Но это лишь форма. Со временем она устареет, потрескается, протрётся до дыр, сквозь которые проглянут здравый смысл и практичность. Для поляков слов нет, да и ни к чему они, тихие, высказанные против крика. Немцы? Не знаю я в этом смысле ничего особенного про немцев, но думаю, что правильно угадал. Тем более, если и вправду во мне булькает немецкая кровь… Стену под нашим предводительством грохнули и рванули всем Востоком… А кто-то надеялся, что на Восток? Однако болгары, сербы… Свои, «братом» не битые, наоборот…

Но и я какой-то, право, ущербный: не чувствую… чувство флага. Не даётся оно мне. Как фигурное катание на траве. Что до меня, то и на льду тоже.

Над дверью в мой подъезд, прямо по центру, произрастает держатель для флага. «Флагалище». Оно вечно пустует. Исключительно монашеского склада конструкция. Даже в дни государственных праздников торчит забытая, никаким древком не обласканная. О «Днях», которыми одарены любые власти профессии, вообще не приходится ни говорить, ни думать. А мне бы флаг в День кочегара! Чёрный, неровно прокрашенный, с подпалинами. Или уже влили тебя, брат кочегар, без спроса вместе с совковой лопатой в День энергетика? Ну да бог с тобой, топи себе на здоровье и радость людям, увязшим в кюветах вдоль стройных докладов о газификации и прочих «кациях». Да и важно ли это? Нет. Важно, чтобы страна жила. А как об этом по-другому узнать, если не из доклада, процитированного в новостях?

Вы заметили, что если думаешь лёжа, то мысли не могут двигаться в одном направлении. Они хаотично накатывают друга на друга, перекрывают полезное пустодумством, а потом выплёскиваются перемешанными до взаимной неразделимости и опадают усталой пеной.

«Куда выплёскиваются? На что опадают?»

«Чего пристал. Только что все растолковал. Вот же бестолочь».

Наверное, в том, что приёмник для флага над нашим подъездом пустует, виноваты мы, несознательные жильцы. Что-то не сдали управляющей компании. Или у людей, разоряющих наш дом, «красные» даты разбросаны по другим домам и районам.

Вне зимы во «флагалище» часто оказываются пристроены зелёные ветки, иногда с цветами. Я совсем не по этому делу, не ботаник, не могу опознать растение. Зимой бы справился. Зимой какую ветку можно пристроить на улице? Правильно, только хвойную. С хвоей я на «ты». Но весной, летом, осенью… Это странное зрелище – зелёная поросль на умирающем доме. Мне кажется, что все, отнятое нашим домом у земли, искалеченное, загубленное, – прорастает в одном-единственном месте. Слабое, наверное, место, поддаётся. Мне грустно и радостно, что хоть у чего-то есть шанс пробиться сквозь безразличие, бездушие и цинизм и при это продолжить цвести. В такие минуты думается возвышенно: «Что, если я заблуждаюсь и будущее все-таки есть?»

А вчера во «флагалище» кто-то вставил макет ракеты на палке. По задумке автора композиции это та самая ультрасовременная, напугавшая давеча всех на планете, и которой мы всем народом вроде как должны придумать имя, которое уже придумано, присвоено, и американцы его знают. Так мне сказали. Если это шутка, то очень и очень злая.

Думаю, что «флагалище» днями свинтят. Чтобы не провоцировало никчёмные фантазии. Могут ломом сбить, если винты приржавели, таджик-дворник справится. Или заклепают как ствол. Станет металлический надподъездный нарост «флагодержателем настенным обезвреженным». «Фланасобом» для краткости. И для секретности. Сейчас это крайне актуально.

66

Наверное, чувство флага – это привилегия победителей. Ну, возможно, не обязательно победителей, но непременно людей в чем-либо состязающихся. В сборе зерновых, в воинской доблести, в спорте. Или вот еще… На кораблях, описанных Евгением Гришковцом в спектакле «Дредноуты». Там, если я ничего не путаю, есть эпизод о выходе маленького русского кораблика из порта, блокированного вражеским флотом. Тоже состязание – в достоинстве, чести, бесстрашии… И вот сдаётся мне, что чувство флага несамостоятельно. Не выживает оно само по себе, вне событий. Конечно, не подоконник без окна, но и не кошка сама по себе.

Сам я вот уже несколько лет ни в чем и ни с кем не соперничаю. И не стремлюсь. Разве что выпил однажды, прошедшим летом, в пивном полуподвальчике на спор целых пятнадцать кружек пива. Ну не целых, целыми в общепите не балуют. Вечно, собаки, не доливают. Не желаю думать, будто благодаря этим стервецам со стервами победил. Они последние, кому буду обязан. Перед ними в списке последних – уборщица, что в самый ответственный момент в туалете приборку затеяла. И ни бельмеса, ведьма, по-русски. Курлыкала что-то по-своему, но и глухому было ясно, что гневалась. На меня, запершего ее, непокорную, в кабинку, на долю свою чужеземную, горемычную. Ну так выпустил же! Швабру, спонтанно призванную и добросовестно отслужившую службу замком, самолично в руки вложил. Не подумав. Еле увернулся. Вот же мегера!

Проигравшие спорщики скинулись и на выпитое, и на приз. Все по-честному выплатили. Мне, сразу скажу, до спора платить уже было бы нечем, так что проиграть я не мог, лучше лопнуть. Надо признать, что пиво, невзирая на подлый недолив, было весьма добротно сваренным. Немецкое, как выяснилось, привозное. Не у нас по лицензии изготовленное. Оригинал. От такого и кончиться не обидно.

Со своими поспорил, с россиянами. Иногородние мужики, откуда-то из глубинки. Поначалу держались скованно, но тут кто-то на лавке заговорил про футбол, про астрономические бабки, которые этим «тупоумным коням» не в корм, про безнадёжно попранную гордость. Последнее было уже не только про спорт, а местами и вовсе не про него.

– Ну полное мудачье наверху засело. Сука, прихлебатели сраные.

– Ты бы не очень…

– Чего? Не согласен?

– Ты бы орал не очень. Менты тебе палкой жопу проткнут – легче дышать не станет, дырка не там.

– А этот…

– Полегче, полегче, табань, поворачивай. И без имён давай. Тупых нет, все понятно, на кого печаль.