Ведьма Сталинграда - Джастин Сарасен Страница 43

* * *

Когда измотанные медсестры вернулись в блиндаж с дежурства, никто из них не упрекнул американку. Они просто съели свои скудные пайки и пополнили сумки-аптечки. Девушки тихо обсуждали все что угодно, кроме сегодняшнего дня, а Алекс фотографировала их, используя свои последние лампы-вспышки.

Склонившись над фонарем, Зоя стала зашивать порванный рукав своей куртки.

– Знаете, когда уже совсем стемнело, и перестрелка прекратилась, я собиралась уходить и вдруг услышала, как немцы поют. Это было так странно.

– Поют? С чего бы это? – спросила одна из девушек. – Они умом тронулись?

Но в голове Алекс блеснула догадка.

– Какое сегодня число? – спросила она.

– Хм, сейчас подумаю. Кажется, 24-е, – сказала Зоя.

Алекс улыбнулась, отчего-то растрогавшись.

– У них сегодня сочельник. В Германии это большой праздник.

– Правда? Как грустно. – Зоя продолжала шить. – Они уже должны понимать, что проиграли. Вот тебе и рождественский подарок.

– Им нужно было остаться у себя дома и праздновать там, – безжалостно сказал кто-то из девушек. – Миллионы русских сегодня вечером оплакивают свои разрушенные дома и мертвых детей, а не Рождество, которое не удалось отпраздновать.

Алекс слегка кивнула. Девушка была права. Так много погибших, так много скорбящих в эту ночь, которая как никакая другая предназначалась для празднования мира. Чума на немецкую набожность, подумала она и, опечаленная, завернулась в одеяло.

* * *

На следующее утро Алекс и Зоя стояли в предрассветный час в ожидании самолета, который увезет американку подальше от сталинградских ужасов.

– Вон она! – показала Зоя на приземлившийся на лед У-2. Самолет, подпрыгивая, катился по направлению к ним. Медсестра обняла журналистку на прощание. – Жаль, что вы не можете еще остаться.

– Спасибо за компанию, – сказала Алекс и заставила себя проявить немного бодрости. – Быть может, мы еще встретимся в мирное время.

Она побежала по льду, запрыгнула на крыло самолета, перекинула ногу через борт и, почувствовав огромное облегчение, опустилась в кресло штурмана.

– Ну, как прошло? – спросила у нее Катя.

– Ужасно. Чуйкова там не оказалось. Его штаб заняли медсестры, и я фотографировала их. Это невероятно храбрые девушки. Когда мы отправились на западный берег и оказались под обстрелом, они просто продолжали вытаскивать раненых. А вот я дрожала от страха.

– Не переживай. Ты журналистка, а не солдат. От тебя не ждут геройства.

– Я понимаю, но я никак не ожидала, что так струшу. Я просто потеряла самообладание.

– Смелость – забавная штука. Она мало зависит от характера.

Они пролетали высоко над Волгой, когда небо озарилось солнечным светом и до них донеслись артиллерийские выстрелы.

– О-го-го, перестрелка уже возобновилась, мне нужно было прилететь чуть раньше, – посетовала Катя.

Словно в подтверждение ее слов, мимо них внезапно пронеслись трассирующие пули, напоминавшие морзянку.

– Мессершмитт на два часа! – крикнула Катя и стала набирать высоту.

Их продолжали обстреливать. Мессершмитт преследовал их, поливая пулеметным огнем. Алекс схватилась за края кабины, молясь, чтобы Катя каким-то чудесным образом вытащила их из этой передряги.

Но чуда не случилось. Вместо этого Катя внезапно закряхтела и завалилась вперед на приборную панель. Самолет стал резко терять высоту.

На мгновение Алекс перестала соображать от ужаса. Потом у нее сработал какой-то инстинкт, и она попыталась потянуть штурвал на себя. Но ничего не произошло. Господи! Ручка управления пилота была прижата Катиным телом.

Алекс, подалась вперед и ухватила Катю за воротник куртки. Со всей силы дернув обмякшее тело на себя, американка снова потянула ручку управления. Самолет выровнялся и стал набирать высоту.

Журналистка почувствовала, как что-то полыхнуло у нее в правом плече. Ее ранили. Алекс снова чертыхнулась. Несмотря на раскаленную боль, пульсировавшую в руке и отдававшую в спину, ей удалось не лишиться сознания. Заставляя себя сосредоточиться, Алекс крепко держала ручку управления, чувствуя, как самолет поднимается. Она окинула взглядом приборы. Какой из них показывал высоту? А, этот. Высота – пятьсот метров, самолет могли обстрелять с земли, но она летела над Волгой. Черт, Мессершмитт был прямо над ней и прицеливался.

Каким-то чудом в этот момент в небе появился Як, за что Алекс была готова возблагодарить любого святого. Советский истребитель стал пикировать на немца, обстреливая его, и тем самым отвлек Мессершмитт от У-2. Як кружил и кружил над немцем, атакуя, пока, наконец, не сбил противника.

Уф, ладно, выдохнула Алекс сквозь стиснутые зубы. Они пока живы, но теперь ей нужно было пилотировать самолет почти вслепую. Катина голова закрывала Алекс обзор.

Тяжело дыша, чувствуя, как стынет ее рот от ледяного воздуха, журналистка отстегнула ремень безопасности и перегнулась вперед, продолжая удерживать ручку управления животом. В таком неловком положении ей пришлось управлять самолетом.

Они летели уже над другим берегом Волги. Алекс наклонилась, чтобы посмотреть курс. Юго-восток. Кажется, все верно. От Сталинграда они держали курс на северо-запад. Разглядит ли она занесенную снегом авиабазу в Ахтубе? И даже если ей это удастся, сможет ли она приземлиться?

Где-то в глубине души Алекс умирала от мысли, что Катя, возможно, перестала дышать у нее на руках, но все ее внимание было сосредоточено на приборах. Она должна доставить их на базу. И как можно скорее.

Американка пыталась припомнить, как в свое время сажала Грумман. Это было почти десять лет назад. Какая у нее сейчас скорость планирования? Алекс посмотрела на шкалу. Похоже, высокая, но она рискнула сбросить скорость лишь на чуть-чуть, опасаясь глубокого срыва. Девушка села в кресло, чтобы придать самолету устойчивости, и уменьшила вертикальную скорость. После этого она, продолжая держать Катю за воротник куртки, снова встала, вглядываясь вперед в поисках аэродрома. Кругом было белым-бело.

У Алекс затекла спина, ее раненое плечо жгло огнем, и она чувствовала мокрый от теплой крови рукав. Как скоро ее рука онемеет или она потеряет сознание? Алекс опустила самолет еще на пятьдесят метров и внимательно осмотрела расстилавшийся внизу пейзаж. Ей стало страшно, она испугалась, что заблудилась и что у нее закончится топливо, и самолет упадет. Журналистка выругалась: какого черта на этом самолете нет радиосвязи?!

Сбоку что-то мелькнуло. Господи-боже! Еще один Мессершмитт. Алекс зарыдала. Но вот самолет приблизился, и она разглядела на нем красную звезду. Возможно, это был тот самый Як, который сбил немца. Должно быть, он заметил, как виляет У-2, и вернулся, чтобы помочь. Прибавив скорость, Як обогнал У-2. Пилот высунул из кабины поднятую руку, давая понять, что он видит Алекс, стоявшую в открытой кабине. Теперь он знал, что она управляет самолетом с заднего сидения.